Исполнилось год, как мы живем уже после "Нордоста". Тема терроризма вряд ли скоро сойдет с газетных полос. Об этом есть кому позаботиться - от бородатых сволочей в масках до их захлебывающихся в "правозащитном" визге симпатизантов. Но сначала поговорим чуть-чуть о другом.

Свобода слова с купюрами
В прошлом октябре, на следующий день после захвата театрального центра на Дубровке, я записал передачу, которую вел канал "Татарстан. В тот же вечер выложил на одном из сайтов распечатку некоторых высказываний ведущего передачи Ирека Муртазина (он был тогда начальником на канале) и некоторых его гостей. Материал назывался "Пандемониум на госканале" и был помещен в одном казанском еженедельнике. Тогда же сначала в эфировской "Республике", а потом и на канале "Россия" были продемонстрированы кадры из этой кассеты и процитированы распечатки текстов, произнесенных ведущим и участниками передачи. В газетах и по ТВ прошла информация, что записи злополучной передачи как-то не сохранилось - это обстоятельство стоит запомнить.

Спустя две-три недели после случившегося, М.Шаймиев удовлетворил просьбу И.Муртазина об увольнении по собственному желанию. И тут пошло-поехало. Увольнение Муртазина было, оказывается, не чем иным, как наступлением на свободу слова, и я с удивлением, правда через вторые руки, узнавал о том, что многие работники бюджетных СМИ и местные теоретики от журналистики посчитали меня виновным, пусть и частично, в гонениях на помянутую свободу в лице Ирека Минзакиевича. Через некоторое время стал давать одно за другим интервью и сам бывший директор канала "Татарстан".И главным аргументом его рассуждений в свою защиту было утверждение о том, что его недруги использовали не полную распечатку той передачи, а "нарезку" из отдельных эпизодов. Особенно Ирек Минзакиевич упирал на то, что его слова "Нужны переговоры. То, что сегодня происходит в Москве - это акт отчаяния, это акт желания привлечь внимание к чеченской проблемы с тем, чтобы усадить за стол переговоров представителей Путина и представителя Масхадова" были вопросом, а не утверждением. Любой может видеть, что даже конструкция фразы носит утвердительный, а отнюдь не вопросительный характер, а просмотр этого куска записи лишь подтверждает это. Примерно тогда же на сайте mediasprut.ru появляется текст, отрекомендованный как полная распечатка содержания передачи. Как могла появиться полная распечатка, если не сохранилась запись (выше я просил запомнить это обстоятельство) - совершенно непонятно. Когда я стал искать в этой полной распечатке процитированные слова Муртазина, то там их просто не оказалось. Вот так: распечатка полная, а неудобных для Ирека Муртазина слов нет. Пригляделся внимательней: содержатель сайта А.Кобяков уведомляет, что текст предоставлен тем же И.Муртазиным. Все стало на свои места.

У террористов есть все: национальность, религия и понимание академиков
Высшему политическому руководству США и России не позавидуешь: отлично зная, что все - и национальность, и религия у террористов, конечно же, есть, и Владимир Путин, и Джордж Буш не устают твердить, что террористы лишены и того, и другого - положение обязывает.

Гораздо труднее понять, что обязывало повторять явную неправду безнациональности и безрелигиозности террористов многочисленных публицистов. Сразу после событий на Дубровке газеты как прорвало - у террористов стали находить и национальность, и религию. Что ж, лучше жить с открытыми глазами, чем зажмурившись. Больше четырех лет назад, когда банды из Чечни только-только вторглись в Дагестан, я написал о том, что это начало войны и что войну нельзя вести вежливо - вежливых на войне убивают. Некоторые тут же назвали меня людоедом. Я не был в обиде - знал, с кем имел дело.

Относительно образа мыслей этих людей у меня и тогда не было иллюзий. А получив несколько писем в ответ на материал "Пандемониум", лишь утвердился в своем мнении, что в Татарстане есть группа людей (о ее значительности пусть судят социологи), которым приятна любая напасть, постигшая Россию. "Вы напрасно пишете о "всплеске необъяснимой ненависти к России и русским" - никакого всплеска нет, мы всегда ненавидели и ненавидим Россию, примите это как данность", - говорит некто, отрекомендовавшийся татарином, в наиболее пространном из такого рода писем. Пришлось признать: в каждом народе есть две-три сотни пассионариев, массирующих свое "я" ненавистью к другим народам. Задача СМИ, на мой взгляд, делать все, чтобы сдерживать рост этой популяции.

Пока же часто делается наоборот. Сказав два дежурных слова о пагубности терроризма, многочисленные комментаторы и обозреватели посвящают тысячи слов причинам, вызвавшим, по их мнению, террор. И почти всегда оказывается, что тот, кто сделал из ни в чем не повинных людей кровавые ошметки, если и не имел на это юридического права, то моральное вроде бы имел.

Убийство безоружных (я специально подчеркиваю это слово, потому что женщина или подросток с автоматом опасны точно также, как и вооруженный бородач) женщин и детей может рассматриваться только с одной позиции - с позиции безусловной его недопустимости. Когда о терактах начинают говорить как об элементе сопротивления, то этим, сознательно или нет, включают их в признаваемый обществом перечень средств борьбы. И с такими рассуждениями выступают, к сожалению, не просто обыватели, а люди, пользующиеся или пользовавшиеся определенным общественным авторитетом, будь то академик Академии образования или народный артист Татарстана. И сколько бы ни было еще "Нордостов", ничто их не вразумит до тех пор, пока они не испытают прелести террора на собственной шкуре. Но будем надеяться, что до этого не дойдет.

20 октября 2003 года.

© "Русский Курьер", казанский выпуск