"Эксперт": большая новогодняя клякса
Последний в прошлом году "Эксперт". Центральный материал номера посвящен новому красноярскому губернатору Александру Хлопонину - "человеку года", по мнению журнала. Толково, что называется, "крепко" написаны первые четыре главки. Пятую же, предпоследнюю, читаешь с некоторым удивлением. Приведя известные слова Александра III, сказанные в обоснование реформы управления Сибирью, Василий Аузан - автор материала - пишет: "Еще сто, а может, и все пятьсот лет назад русские цари прекрасно ощущали главное противоречие Сибири в российской истории". Но пятьсот лет назад еще и царей-то на Руси не было, и до завоевания Казани было еще полвека, что уж там о Сибири говорить.

Аузан пишет дальше: "Робкие попытки государства как-то в меру своего понимания облагородить территорию - настроить, допустим, острогов, создать "одинаковые правительственные учреждения", собрать недоимки - в большинстве случаев кончались либо трагедией, либо позором. Сибирь не была бы Сибирью, если бы простого желания и экономического расчета хватало на то, чтобы здесь получалось что-то сделать. Ширь, мощь, независимость и гордость всего, что пробилось здесь к жизни, задает начальству очень нелегкую, порой нематематическую задачку. Территория эта настолько велика, что на юге ее колосится банан, а на севере мерзнет олень. Расстояния между деревнями здесь измеряется часами полета. Всё - леса, рыбы, объемы добычи, проблемы - имеет здесь исполинский размер, колоссальное внутреннее содержание".

Есть примета: много пафоса - мало правды. У русского государства не было "робких попыток": за неполное столетие границы России от Волги переместились к Тихому океану - какая уж там робость. И остроги, кстати, были понастроены в изобилии. Никаких особенных сибирских трагедий и сибирского позора не было: злоупотребления были как и в остальной России, разве что расцвету их способствовала отдаленность столицы - да и то вскоре Михаил Сперанский железной рукой резко сократил для чиновников расстояние от злоупотребления до наказания.

Размерам Сибири Василий Аузан придает какие-то уж совсем мистические свойства. "Сибирь не торопится стать послушной провинцией. Разным чиновникам разных эпох она задавала задачки, которые те не в состоянии были решить. Одних посланников цивилизации, проехавших пять тысяч верст, она убеждала в том, что никакой власти над ними больше нет, и те ударялись в беспредельное воровство, казнокрадство и издевательства над населением. Назначенный губернатором Сибири в порядке почетной ссылки граф Сперанский был в свое время поражен размерами злоупотреблений, уголовные дела были заведены на семь сотен чиновников, что, видимо, составляло почти все русское население края. Граф тоже удивил дикий край подходом. Как человек идеи, он не нашел ничего лучше, как создать абсолютно бессмысленный план переустройства Сибири. Других Сибирь убеждала в том, что счастливцу, получившему в управление такую бесконечность, нет нужды думать о ее обустройстве: его, ни много ни мало, ждет имперский трон. Как правило, и тех и других в лучшем случае ждало забвение".

Торопилась она или нет, но Сибирь стала "послушной провинцией" - послушной в той же самой степени, что и остальные - гораздо послушней, чем, к примеру, Татария с Башкирией. Это видно всем, и бог весть, почему этого не увидел В. Аузан. "Посланник цивилизации", злоупотреблявший до полного умоисступления, был один - остальные масштабами воровства не очень отличались от внутрироссийских коллег. Кстати, сибирский губернатор М.П. Гагарин, чьи злоупотребления стали легендой, упоминается во многих курсах истории государственных учреждений в России, так что не стоило бы говорить о забвении. Причем не об имперском троне он мечтал, а напротив, его обвиняли в желании образовать особое "Сибирское королевство" и отложиться от России. Обвинение, впрочем, не нашло подтверждения, но и других вин хватило, чтобы губернатора князя М.П. Гагарина повесить.

А когда иркутский вице-губернатор Жолобов зашел слишком далеко в лихоимстве, то по именному указу Анны Иоанновны был обезглавлен - в особой слабости центр упрекнуть было нельзя. Даже если бы Василий Аузан специально искал повода для насмешек над собой, он не придумал бы ничего лучше, чем объявить "Сибирское учреждение" Михаила Сперанского "абсолютно бессмысленным планом переустройства Сибири". Потому что, во-первых, план, составленный в сотрудничестве с коренным сибиряком Г.Д. Батеньковым, был одной из вершин государственно-административной мысли той поры. А во-вторых, в отличие от многих других, этот якобы "абсолютно бессмысленный план" был осуществлен, хотя и не в полном объеме.

Правило "знай, о чем пишешь", справедливо и для корреспондентов "Эксперта". Ну не заводил Михаил Сперанский уголовных дел на семьсот чиновников - под суд их было отдано 48. А 680 чиновников, замешанных в злоупотреблениях, были подвергнуты штрафу властью самого генерал-губернатора. Наконец еще об одной глупости, написанной В. Аузаном: семьсот человек отнюдь не составляли почти всего русского населения Сибири той поры - только в сибирских городах (русские были сосредоточены именно там) еше за 37 лет до губернаторства Сперанского проживало около 120 тысяч жителей.

И последнее. Преобразовывал Сибирь не граф Сперанский. В графское достоинство Михаил Сперанский был возведен в 1839 году - последнем в его жизни. Могут сказать, что все это придирки. Отвечу, что это показатель уровня компетентности и добросовестности журналиста. И когда Василий Аузан снова, как обычно, начнет писать в "Эксперте" и других изданиях об электронной коммерции, отношение к написанному им должно быть настороженным: коммерция - это деньги, и тут недобросовестность и поверхностность журналиста может в буквальном смысле дорого стоить.

Казанская история: новости от советника
В руки попал компакт-диск "Казань. 1005-2005", выпущенный Городским целевым фондом "Казани - 1000 лет". Весьма прилично выполненный компакт содержит 25 музыкальных произведения, 15 видеороликов, 900 цветных иллюстраций, 250 страниц текста. Вот на тексте и остановимся.
Не будем придираться к утверждению о "магометанском" виде куполов Благовещенского собора в кремле: в конце концов, архитектор - автор текста - имеет право делиться с читателем своей верой в магометанский их вид. Перейдем к страницам истории города. Вот страница 25. "Средоточием финансовой и деловой жизни была улица Банковская", - это пишется о дореволюционной Казани. На нынешней улице Джалиля действительно были Казанский Купеческий банк и отделение Волжско-Камского банка, но смешно говорить о ней как о центре деловой жизни - им была, конечно же, Большая Проломная. К тому же Банковской эта улица стала называться уже в советское время - до революции она была Петропавловской.

На той же 25-й странице утверждается, что электрический трамвай появился в городе в 1897 году, на самом же деле в конце 1899-го. "К 1896 году, после завершения строительства моста через Волгу, было открыто сквозное движение от Казани до Москвы", - такое может написать человек, имеющий самое отдаленное понятие об истории Казани: Романовский мост под Свияжском был открыт лишь в 1913 году.

Страница 26. "К 1886 году телефонная связь соединила Казань с миром", - пишет все тот же знаток истории города. Знатоку и невдомек, что не только до телефонной связи с миром, но даже для открытия первой телефонной станции в Казани оставалось еще два года - её открыли в час дня 15(27) ноября 1888 года. А первые междугородние линии (да и то лишь связывавшие Казань с уездными городами губернии) появились лишь после 1905 года.
Та же страница: "В 1876 году Казань подключилась к Международному телеграфному агентству". Казань не подключалась ни к какому телеграфному агентству. Просто казанские газеты заключили договор с Международным телеграфным агентством, основанным в России в 1871 году, на покупку его новостей, и это событие относится скорее к истории казанских СМИ, чем к истории связи в городе. Телеграфная же связь города с миром была обеспечена сразу же после открытия телеграфной станции в Казани 28 декабря 1859 года.

Кто же тот человек, что пишет об истории города, не зная при этом ни главной деловой улицы города, ни времени появления в нем телефонной станции и трамвая, ни даже времени постройки моста через Волгу? Это кандидат исторических наук Искандер Измайлов, причем не просто кандидат наук, а советник президента АН Татарстана.

"Полон надежд того, что…"
Многочисленные упоминания в российских СМИ событий вокруг храма в Челнах вынудили президента Татарстана сделать несколько благожелательных публичных жестов в сторону православных христиан. Одним из этих жестов было обещание поддержки восстановления Кизического монастыря. Тема восстановления Кизиц довольно широко освещалась прессой - начиная от "Российской газеты" и кончая электронной газетой Intertat.ru. Причем автор сообщения в Интертате называет почему-то настоятеля монастыря "архмандритом Московским Даниилом":

В иерархии Русской Православной церкви есть лишь одно лицо, в титул которого входит прилагательное "Московский" - это патриарх Московский, являющийся по Уставу РПЦ одновременно и правящим архиеерем Московской епархии. (Кстати, архимандритам в Интертате не очень везет. В октябрьском сообщении, посвященном молебну в памятнике павшим при взятии Казани воинам, другой корреспондент этой газеты упорно называл настоятеля Зилантова монастыря "архимандридом"). Заметим здесь же, что покоящийся на бывшем Кизическом кладбище поэт Гавриил Каменев не был "автором поэмы "Громобой", как о том пишет корреспондент Интертата Шевчук: "Громобой" - это повесть, а знаменитая каменевская поэма называется "Громвал". И у меня большая просьба к грамотным сотрудникам электронной газеты: подскажите Кириллу Шевчуку, что нельзя писать "архимандрит Даниил полон надежд того, что…" - по-русски пишут немного иначе.

"Вот вам конкретный пример, как некрасиво в итоге получается…"
Однако этим кизическая тема не исчерпывается. "Вечерка" поинтересовалась у известных журналистов, зависит ли сегодня что-нибудь от журналистов. Вот что ответил, в частности, главный редактор помянутой электронной газеты Владимир Шевчук: "Сегодня я был в Кизическом монастыре, этот памятник сейчас хотят восстановить, насколько это еще возможно. А в свое время кладбище при этом монастыре (с могилой дедушки Льва Толстого и сподвижников Беллинсгаузена и Лазарева) буквально снесли бульдозером только потому, что там ждали проезда Хрущева - и вся пресса тогда разъясняла, как это правильно и мудро. Вот вам конкретный пример, как некрасиво в итоге получается, если журналисты берут на себя функции "коллективной агитации и пропаганды" вместо того, чтобы просто сообщать факты…".

Хрущев посетил Казань осенью 1964 года. А мы с одноклассниками гуляли в Кизической роще - тогда она называлась "Детским парком" - летом и катались на лыжах зимой. И я с полной ответственностью могу сказать, что монастырского кладбища не было уже к 1959 году. Кладбище для людей попроще было через дорогу, но и его я уже не застал - только когда около 1955 года строили сталинку по Декабристов, 117, то находили множество останков и обломков гробов - тот дом стоит буквально на костях.

Теперь о "всей прессе, которая разъясняла". Русскоязычная пресса той поры в Казани ограничивалась, если не считать многотиражек, "Советской Татарией" и "Комсомольцем Татарии". Не то что с трудом, в принципе невозможно было представить в газете той поры сообщения о сносе кладбища - последнее такое сообщение в казанской прессе появилось в 1928 году - "Красная Татария" сообщала об отдаче кладбища Зилантова монастыря трудящимся под огороды. Но я все-таки потратил половину субботы на полистную проверку подшивок этих газет за второе полугодие 1964 года - слова о "всей прессе" принадлежат все же солидному человеку. Ни о правильности, ни о мудрости снесения кладбища там не нашлось ни строчки, кладбище вообще не упоминалось ни в каком контексте. Некрасиво как-то получается.