Ум и красота, энергия и настойчивость - именно эти качества, по мнению многих, являются залогом жизненного успеха. А что такое успех? На прошлой неделе автор наблюдал два варианта представлений о том, что значит "чего-то добиться в этой жизни".
Сначала была презентация очередного номера казанского журнала мод, устроенная в "Пирамиде". Среди приглашенных - верхний слой местных бизнеснеменов и чиновников с женами и детьми, "креативная" модная тусовка с модельками и фотографами, пара западных предпринимателей и группа "А-студио", специально нанятая для танцев.
В атмосфере "Пирамиды", насыщенной запахом духов (распыляемых обслугой в рекламных целях), был разлит полный гламур. Дамы, которые еще недавно были "просто женщинами", и бывшие товарищи, которые стали "просто господами", пили "Хеннесси", кушали балычок с оливками и с интересом рассматривали друг друга. По стеклянному вестибюлю цокали умопомрачительные шпильки и пружинили безупречные подошвы. Туалеты поражали смелостью декольте и поголовным пристрастием к черному цвету. Дочь известного банкира пришла в розовом, и на нее смотрели с сомнением: "Это, конечно, смело, но… Стиль, тенденции, аксессуары, акценты… Милан, Нью-Йорк, Париж… Ах, ах".
Отчего женщины носят сейчас такие карикатурно остроносые туфли? У китайского фантаста Лао Шэ есть повесть "Записки о Кошачьем городе". Там девушки-кошки, услышав о том, что земные женщины ходят на каблуках, тоже стали привязывать к лапам куски кирпича… Он вообще, как в воду глядел, этот китаец. Вот маленькая цитата: "Голый человек может пленить только красотой тела, но оно у всех почти одинаково, а разноцветные одежды придают ему особую прелесть. Поэтому-то наши женщины и одеваются, даже летом. Они начали носить туфли на высоком каблуке и стали выше, стройнее. Правда, при этом у них искривились кости, и им иногда приходится ходить, держась за стены. Они часто ковыляют, падают, особенно если каблук сломается...".
В "Пирамиде" никто не падал, даже та часть особо избранных, которая с началом фуршета удалилась на верхний этаж, заставив официантов носиться к ним с подносами марочного коньяка. Сначала сверху раздавались взрывы громового хохота, потом, когда на сцену вышла "А-студио", обитатели импровизированного Олимпа стали спускаться. Несмотря на то, что некоторые уже держались за перила, вид у большинства был довольный. Жизнь безусловно удалась. Завтра будут новые проекты, новые сделки, новые деньги. Деньги и власть. И послезавтра тоже. И еще. А потом - кто знает? …Под "Джулию" плясали семьями. Главы семейств подмигивали друг другу и с явным удовольствием приглашали на танцы чужих дочерей. Дочери кокетничали и фотографировались на фоне московских гастролеров. Веселье продолжалось часа три, после чего все быстро расселись по солидным авто и разъехались, сверкая галогеновыми фарами.
Через день я шел по свежей насыпи дамбы вслед за бабками, несущими иконы. Процессия с двумя священниками во главе вязла в мокром песке, направляясь к храму-памятнику на Казанке. Спустя много лет в запущенном и изгаженном храме начали служить панихиды. Раньше не разрешали, а теперь можно, добились. Дорогу даже насыпали. Глядишь, и храм вернут, и службы начнутся. Можно будет свечку поставить, поминальную заказать. "Косточки православные разбросанные вокруг уже все собрали, сложили в алтаре. Потом похороним. А то как же? Грех ведь. А им на том свете теперь спокойнее будет. Господи, помилуй!". Ветер с реки залетал в выбитые окна, дул на свечи. Но лица у всех были благостные - так хорошо-то будет. "Подаждь Господи! И сотвори им вечную память…"
Вот как - "вечную память". А вечная жизнь… Это та, которая после, - она ведь тоже есть?
15 октября 2003 г.
© "Курьер ЭС", №11