Творожно-яичные фантазиии Татьяны ГольцманГазета Казанское время , рубрика Каза... - Тартария.Ру

Творожно-яичные фантазиии Татьяны Гольцман

Газета "Казанское время", рубрика "Казанские тайны"."Кому достанется особняк казанского городничего?" - такой вопрос вынесен в заголовок материала, выстроенного как небольшое, в шесть вопросов, интервью с "детским писателем и поэтом-песенником" Аркадием М..

Речь идет о доме на углу улиц Большой Красной и Карла Фукса. "Строил его знаменитый архитектор Пятницкий, да-да, тот самый, что Казанский университет возводил. Уникальный состав промазан между кирпичами - яйцо с творогом… А жил здесь… городской голова! Сергей Васильевич Дьяченко. Многие люди известные к нему в гости хаживали - тот же Александр Федорович Лихачев, к примеру… Потом, уже в годы революции, Дьяченко сбежал за границу, в Париж: чужды ему оказались пролетарские принципы", - фантазирует преклонных лет поэт-песенник.
Дело в том, что, во-первых, П.Г. Пятницкий составил проект не для этого, а для стоящего рядом деревянного дома.
Во-вторых, улыбку вызывают слова о твороге и яйцах. И не только потому, что детский писатель не сможет ничем подтвердить свои слова, а потому, что совершенно непонятно, почему обходились без упомянутых продуктов при возведении Исаакиевского собора, фортов Кронштадта, Большого Кремлевского дворца, но не смогли обойтись без творога при строительстве рядового провинциального двухэтажного дома для ничем не выдающегося г-на В. Заседателева - именно для него, а не для городского головы был построен дом.
В третьих, отчество у городского головы было Викторович, а не Васильевич, а коллекционера Лихачева звали не Александр, а Андрей.
В-четвертых, не заходил в этот дом А. Лихачев к С. Дьяченко: Лихачев умер в 1890 году, а Дьяченко поселился здесь после 1896-го - до этого времени здание занимал Учительский институт.

"Ульянов-Ленин захаживал регулярно"
"А я где-то читала, что и Федор Шаляпин сюда захаживал…", - продолжает автор материала Т. Гольцман. "А как же! Конечно, захаживал…", - оживляется детский писатель и начинает говорить о брате Николая Баумана, оперном певце, к которому в этот дом приходили Федор Шаляпин и Алексей Пешков. "Я вам больше скажу! Тут, внизу, располагался … винный трактирчик, а рядом - подпольная типография. Так вот, в эту подпольную типографию и сам Ульянов-Ленин захаживал регулярно", - градус фантазии поднялся на недосягаемую высоту.
Каждый шаг Ильича по казанской земле многократно описан, и нигде нет указаний на то, что Ленин ступил на порог этого дома: вряд ли в свои 17 лет только что поступивший в университет брат государственного преступника стал инспектировать местную подпольную типографию, даже если бы она и была в этом доме. Еще менее вероятно, что Володя Ульянов заходил сюда вздрогнуть в "винном трактирчике" - мешали возраст и воспитание. Не было тут ни Шаляпина, ни Пешкова - они жили в Казани в 1880-е годы, а дом тогда, как мы знаем, С. Дьяченко еще не принадлежал. А ведь именно Дьяченко, если верить Аркадию М., "из милости" пустил сюда жить брата Баумана. Что ни абзац, то нелепости и нестыковки.

Дьяченко бежит в Париж. Через 10 лет после смерти
Пээт-песенник с чрезвычайно живым воображением морочит людям голову своими выдумками. В его репертуаре не только яйца с творогом и трактирчики с типографиями. Оказывается, Аркадию М. доподлинно известно, что Дьяченко в революцию сбежал из Казани. Мало того, детский писатель знает, куда он сбежал - "в Париж". А казанцы знают, что Сергей Викторович Дьяченко умер в Казани 8 января 1907 года. Но все же у меня нет претензий к писателю - он живет в свободной стране, и врать - его право. А вот журналист не имеет права быть простым транслятором чьих-то выдумок - читатели вправе надеяться, что журналист постарается оградить их хотя бы от явной неправды.
Настала пора возвратиться к заглавию материала - оно тоже нелепо, но Аркадий М. тут уже не причем. Ну не было никогда в Казани городничих. Городничий - это административно-полицейская должность в уездных городах в период от 1775 по 1862 год - Казань же всегда была городом губернским и во главе самоуправления здесь были городские головы.