Как назвать такое явление, когда человек превращается в свою противоположность, меняет кардинально политические взгляды и позиции, которые еще вчера рьяно защищал, а сегодня с не меньшим рвением опровергает? Насколько это характерно для современной политики и присуще российским и татарстанским политикам? Мне думается, что ответить на эти вопросы можно на примере политической биографии многих современных отечественных политиков, включая Минтимера Шаймиева. Но сначала о том, как квалифицировать политические перевоплощения? Ведь в народе они называются по-разному. Существуют, по крайней мере, три варианта ответов на поставленный вопрос.

В последние годы благодаря усилиям граждан и служб собственной безопасности правоохранительных органов были разоблачены преступники в погонах. Являясь официально по службе борцами с преступностью, эти люди под прикрытием своих должностей фактически сами совершали опаснейшие преступления. В средствах массовой информации они были названы оборотнями, людьми, ведущими двойной образ жизни и имевшими два лица – официальное, служебное и истинное, фактическое.

Но бывают ли оборотни в политике или это достояние только тех, кто работает в правоохранительных органах? Для этого нужно, прежде всего, разобраться, кто такие оборотни. В Толковом словаре русского языка С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой слово «оборотень» объясняется так: «В сказках, народных поверьях: существо, способное менять человеческий облик и превращаться в животное, предмет». В переносном смысле словом «оборотень» обозначают хитрого, двуличного человека .

Если исходить из переносного смысла слова «оборотень», то вряд ли будет преувеличением сказать, что таких оборотней в современной российской политике немало. До сих пор помню свою ошибку: как пригрел возле себя одного оборотня, агитатора и пропагандиста, по сути своей холуя, карьериста, угодника и приспособленца, который бегает из партии в партию и облизывает свое начальство теперь уже за пределами Татарстана. А сколько подобной мерзости на российской земле!

Главное для таких оборотней не идеология или политика партии, а ее место в общественной жизни. На протяжении всей своей жизни они исповедуют принцип Ж. Фуше, министра полиции Франции при самых разных режимах: состоять только в партии большинства, ибо только это дает им возможность втесаться в политику и в результате создать для себя комфортные условия жизни. Причем в данном случае имеется в виду не политическая партия в собственном смысле слова, а политическое большинство, которое является трамплином для прыжка во власть. Особая опасность политических оборотней заключается в том, что они в любое время, следуя складывающейся конъюнктуре, могут вновь и вновь менять свое обличье и бесконечно предавать и предавать свое прошлое.

Пример таких типов оправдывает представление о политике как «грязном деле», хотя в действительности сама по себе политика не является грязной или чистой. На самом деле политика может быть сферой творчески-преобразующей деятельности. Она в принципе может быть вполне честной и прозрачной. Грязной или чистой политику делают занимающиеся ею люди. И, к большому сожалению, таких людей в российской политике чрезвычайно много. Поэтому и политологии как науке о политике, которую, между прочим, великий Аристотель называл королевой наук, приходится иметь дело с грязной политикой и ее субъектами.

Понятию «политический оборотень» созвучно другое, тоже часто употребляемое в народе понятие «политическая проституция». Что оно обозначает? В толковом словаре русского языка С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой проституция определяется как «продажа женщиной своего тела с целью добыть средства к существованию, а также с целью личного обогащения». А рядом поясняется, что «политическая проститутка (презр.) – беспринципный и продажный политик»¹.

Нетрудно заметить, читатель, существенную разницу между просто проституткой и проституткой политической. Первая по определению - это женщина, вторая – как правило, мужчина, ибо в политике, тем более на ведущих ролях, преобладают представители так называемого сильного пола.

Другое отличие состоит в том, что просто проститутка торгует своим телом, а проститутка политическая начисто распродает последние остатки чести и совести. Для нее существует только одна ценность – личная корысть, ради которой она готова принести в жертву любые другие принципы и ценности.

Отличие третье. Обычная проститутка часто вынуждена продаваться, чтобы получить средства для существования. У политической проститутки такой проблемы нет. Жиреющая при нищете народа, она легко продается в первую очередь за кусок власти, за расположение вождя или шефа, за продление своего привилегированного существования, за удовлетворение своих амбиций и сугубо корыстных интересов за счет общества.

Отличие четвертое. Обычная проститутка торгует своим телом открыто, за конкретную цену и не напускает на свое занятие никакого нравственного или пропагандистского флера. Политическая проститутка свое ремесло тщательно скрывает за завесой будто бы бескорыстности, якобы политического чутья и мудрости, так сказать, заботы о нуждах людей.

Наконец, просто проститутка продает только свое тело, и это по большому счету ее личное дело. Проститутка же политическая ради своих корыстных интересов готова пожертвовать другими людьми, выступает от «имени и по поручению» населения, дает обещания за весь народ, считая его то ли неразумным дитем, то ли обыкновенным быдлом.

Как нетрудно заметить, сравнение двух особей явно не в пользу проститутки политической. Ведь обычная проститутка честнее и в этом смысле благороднее. Думаю, что она обиделась бы, если рядом с ней поставили бы проститутку политическую. Политические проститутки - это такая злокачественная опухоль на общественном организме, которая губит не отдельного человека, а представляет угрозу для всех нас.

Политическая проституция – это, к сожалению, знамение времени в современной России. Ее проявления чрезвычайно многообразны: перебежки из одной партии или движения в другую, из оппозиционного лагеря в правящий; предательство по отношению к своим вчерашним соратникам ради сиюминутной личной выгоды; кричащее расхождение между словом и делом политика; сокрытие им своих истинных взглядов и интересов в целях обмана и манипулирования народом; холуйство перед теми, кто стоит выше в политико-управленческой иерархии и т. п.

Политическая проституция лишает политику того нравственного стержня, без которого она превращается в политиканство. Но это уже, как говорят англичане, другая пара туфель. Политиканство – удел тех, кто органически не способен делать политику чистыми руками, кто по натуре своей лжив и продажен.

Российское общество, хотя и тяжело, натужно, но все-таки постепенно воспринимающее демократические ценности и принципы, остро нуждается в моральной политике и нравственных политиках. У нас пока нет четкого правового механизма, посредством которого общественность могла бы избавляться от услуг политических проституток и проходимцев. Выборы, к сожалению, еще не стали важнейшим элементом такого механизма, поскольку страна постоянно сталкивается с широким набором грязных избирательных технологий и фальсификаций.

Однако повода для беспросветного пессимизма нет. Чем демократичнее будет становиться общество и его политическая система, тем скорее будет сокращаться поле политической проституции. Еще одним незаменимым средством борьбы с ней является организованное и активное общественное мнение, выражаемое, в том числе, и через демократические средства массовой информации. Не нужно только молчать, замыкаясь в собственной скорлупе. Это не гражданская позиция, а как раз то, что ловко используют проститутки от политики.

Вероятно, понятия «политический оборотень» или «политическая проституция» - не единственные характеристики тех, кто кардинально меняет свои политические позиции. Очевидно, есть и третий вариант - более мягкие определения и оценки политических переодеваний, в том числе и в положительном плане: например, можно сказать, что человек хорошо ориентируется в окружающей обстановке и способен хорошо адаптироваться к меняющимся условиям жизни или что у человека хорошо развито политическое чутье, и он вовремя меняет взгляды, стилистику речи и свое поведение. Каждый волен оценивать смену человеком политических ориентаций и позиций по-своему, пусть это сделает и читатель. Здесь опасны однозначные оценки.