Как известно, 4 февраля с. г. Сайдель Шакиров, директор казанского филиала Российской академии правосудия (РАП), был задержан при получении более миллиона рублей от предпринимателя Рамиля Таркаева. Процедура вымогательства и передачи взятки была зафиксирована скрытой видеокамерой, установленной в кабинете бизнесмена. Тотчас было возбуждено уголовное дело. Прокуратура оформила доказательства виновности подозреваемого и обратилась в Вахитовский районный суд за санкцией на арест. Однако тот принял решение освободить задержанного под подписку о невыезде.

Прокуратура в надзорном порядке опротестовала это постановление, оно отменено, прокурорский запрос направлен на новое рассмотрение, которое не состоялось ввиду внезапной болезни, подкосившей г-на Шакирова аккурат за день до судебного заседания.

Дальше - больше. 16 апреля тот же суд решил, что и само возбуждение уголовного дела является незаконным. Оказывается, в соответствии со статьями 14, 15 и 16 закона "О статусе судей в Российской Федерации" г-н Шакиров как бывший член Верховного суда РТ считается судьей в отставке, и на него распространяются гарантии неприкосновенности. Это означает, что возбудить против него уголовное дело и, стало быть, проводить оперативно-розыскные мероприятия можно лишь после того, как внесет представление Генеральный прокурор РФ. А сделать это он вправе лишь на основании заключения судебной коллегии в составе трех судей Верховного Суда РФ о наличии в действиях судьи признаков преступления и с согласия Высшей квалификационной коллегии судей РФ.

Конечно, если бы у суда было желание присмотреться повнимательнее, он мог бы обнаружить в законе и другие положения. Так, часть 4 статьи 3 гласит: "В период осуществления деятельности, которой судья, пребывающий в отставке, вправе заниматься в соответствии с настоящим пунктом, на него не распространяются гарантии неприкосновенности, установленные статьей 16 настоящего закона, членство указанного судьи в судейском сообществе на этот период приостанавливается".

На днях прокуратура РТ внесла соответствующее кассационное представление, требуя отменить скандальный вердикт. Надеюсь, его примут во внимание, направят просьбу о взятии под стражу на новое рассмотрение. Затем что-нибудь опять запишут не так, и это тоже опротестуют. Ну, и так далее, до греческих календ, пока вопрос сам собою не рассосется. Не удивлюсь, если, в конце концов, установят, что всем виновен Таркаев. Знал ведь, что человек слаб - зачем соблазнял?

Лично у меня исход дела не вызывает никакого сомнения: подобно "братве", своих судейская корпорация не сдает. Для нее шакировы, как и уголовники для большевиков, из категории "социально близких". В самом деле, кто-то чего-то где-то почему-то типа слямзил - стоит ли шум поднимать? Очевидно, что усматривать в этом "жареный факт" может только "желтая пресса". С месяц назад ГТРК "Татарстан" поинтересовалась у прокурора РТ Кафиля Амирова о перспективах это дела. Он заверил, что непременно доведет его до суда. Встык телевизионщики смонтировали и мое мнение: оно никогда до суда не дойдет. Не знаю, как Кафиль Фахразеевич, а я остался при своем убеждении. Никогда и ни за что на свете. На самый худой конец, признают невменяемым, как полковника Буданова. Ничего, мол, не вымогал, а так, слегка бредил. Воображал себя должностным лицом.

Показательны в этом смысле рассуждения Геннадия Баранова, председателя Верховного суда РТ, к которому "МКТ" обратился за комментарием. С одной стороны, он недоумевал: почему общественное мнение связывает имя одиозного чиновника с судейским корпусом, хотя тот судьей ВС проработал всего пять лет - с 1973-го по 1978-й? С другой, находил не лишенным резонов вывод своих районных коллег, посчитавших г-на Шакирова именно судьей, несмотря на то, что он уже 25 лет как снял с себя мантию. Логично? Еще как логично. Кстати вспоминается анекдот о старом еврее, обратившемся к Ленину с какой-то просьбой. Случилось это примерно в те же годы, когда г-н Шакиров со всей доступной ему добросовестностью исполнял обязанности члена Верховного суда. Ну, вызвали старика куда следует:
- Ты кому, мудила, пишешь, не знаешь разве, что Ленин уже 60 лет как умер?
- Конечно, как мне нужно, так он умер, а как вам нужно, так он живее всех живых.

За год до приключившегося с ним казуса, который "желтая пресса" истолковала абсолютно превратно, г-н Шакиров дал обширное интервью "Правозащитному вестнику", издающемуся Казанским правозащитным центром (2002, № 6).

"Позвольте вам представить, уважаемый читатель, - Сайдель Садыкович Шакиров, директор Казанского филиала Российской Академии правосудия. Выпускник юридического факультета КГУ. Работал помощником прокурора в Актанышском районе РТ, прокурором прокуратуры РТ по надзору за рассмотрением в судах уголовных дел, судьей Верховного суда РТ, преподавателем Академии МВД СССР. Был председателем правления коммерческого банка (под его трепетным руководством нижнекамский банк "Идель-Урал" пришел в совершеннейшее разорение. Пайщики бросились в суды, но, так как кредиторами банка, в числе прочих, являлись некоторые высокопоставленные функционеры Верховного суда РТ, все иски были с легкостью отбиты. Я писал об этих тяжбах раз семь, не меньше. И, похоже, еще напишу - Л.О.). Преподавал в Казанском социально-юридическом институте".

"Наша двухчасовая беседа была перенасыщена фактами и философскими отступлениями. Отношение к жизни моего собеседника убедило меня в том, что все задуманное им осуществится" (это правда, его отношение к жизни кого хочешь и в чем хочешь убедит - Л.О.)

"Мне приходилось выносить сотни приговоров, в том числе с применением смертной казни" (уверен, все они вынесены по совести, наличие которой у г-на Шакирова отрицать не приходится - Л.О.).

"С одной стороны, впечатлительным людям трудно работать в суде. С другой стороны, равнодушным людям вообще нечего там делать" (отсюда следует: раз г-н Шакиров в суде все же работал, считать его равнодушным невозможно. Он, скорее, застенчив и впечатлителен, с тонкой душевной организацией - Л.О.).

"Я ушел (из Верховного суда РТ - Л.О.) через пять лет, потому что не смог дальше работать так хорошо, как прежде" (по моей информации, он ушел по иной, не зависящей от него причине, но об этом как-нибудь в следующий раз - Л.О.).

"Я же сказал: посмелей. Пригласи его в баню. Он доступный. С ним надо открыто. Если ты одного возможного противника нейтрализовал - уже хорошо. А с Мавлятшиным (первый заместитель председателя ВС РТ - Л. О.) можно и дальше работать... Ты посмотри на него - здоровый, как бугай. Еще года четыре обязательно просидит. Еще один момент. Если уйдет Баранов - а он наверняка уйдет, там драка сейчас идет, - придет новый. Этот новый ни (...) не смыслит в финансовых вопросах. Решать будет Мавлятшин".

Прошу прощения, кажись, произошло несанкционированное вкрапление одного текста в другой. Последний фрагмент - из распечатки разговора, который вел г-н Шакиров с Рамилем Таркаевым перед тем, как положил в свой портфель не принадлежащий ему мильон. Поскольку неприкосновенность судьи, пусть и бывшего, "включает в себя неприкосновенность личности, неприкосновенность занимаемых им жилых и служебных помещений, используемых им личных и служебных транспортных средств, принадлежащих ему документов, багажа и иного имущества, тайну переписки и иной корреспонденции (телефонных переговоров, почтовых, телеграфных, других электрических и иных принимаемых и отправляемых судьей сообщений)", постольку есть опасение, что скрытая видеосъемка и аудиозапись, как и возбуждение уголовного дела, будут сочтены незаконными. А потому прошу читателей рассматривать сакраментальный фрагмент как несуществующий в природе.

Тем более что журналисты, в отличие от г-на Шакирова, являются для судей элементами "социально чуждыми". То есть, еще не "враги народа", но уже и не друзья. И на них иммунитет от уголовного преследования не распространяется. Так что почитаю за благо перед лицом моих товарищей торжественно и во всеуслышание признать:

Наши судьи вообще взяток не берут.
Особенно не берут их в Верховном суде Республики Татарстан.
Совершенно не берут в Арбитражном суде.
Вот уж где не берут, так не берут.
Столько не берут, что просто мама дорогая…

© "МК в Татарстане", 30 апреля - 6 мая 2003 года.