"Булдырабыз!" - этим емким и выразительным словом определил суть национальной идеи Татарстана президент Шаймиев в интервью, напечатанном в январском номере общероссийского журнала "Националь". Как пояснил глава республики, по-русски это значит "Мы можем!", и теперь "у нас есть все основания так заявлять".
До сих пор подробно расспрашивать татарстанского лидера о национальной идее мало кто решался - слишком тонкая и щекотливая тема. Однако, здесь президент республики согласился. Почему бы не дать интервью не просто журналисту, а главному редактору журнала? И не просто редактору, а мусульманину-сеиду Рустаму Арифджанову (о религиозной принадлежности которого ранее было известно ограниченному кругу лиц). Теперь же, когда это обстоятельство стало достоянием гласности, общаться, вероятно, стало легче. А беседа должна была получиться особенно доверительной и интересной. Ведь не каждый день потомок пророка Мухаммеда беседует с потомком Чингисхана (о последнем факте писали республиканские исследователи). Она и получилась.
В начале Минтимер Шаймиев четко определил, что понятие "татарская национальная идея" ему не столь близко: гораздо больше нравится "национальная идея Татарстана". Таким образом, беседа сразу вошла в нужное русло, свободное от некой этнической близорукости. Президент пояснил, что национальная идея, выраженная в утверждении "Мы можем!", присуща всем народам Татарстана, которые за время многовекового проживания на общей Родине стали жить одной мечтой. Правда, до образования "исторической общности" в опубликованном тексте дело не дошло, но, чувствуется, что человек, готовивший президентские экспромты, с явной теплотой вспоминал семинары по истории КПСС.
Интересный тезис получил развитие - Минтимер Шаймиев заметил, что заявлять "Булдырабыз!" есть все основания. Во-первых, потому что народ его республики "чрезвычайно образован". Народная образованность выражается в наличии казанских школ математики, химии, физики, мощной интеграции в мировую науку, а также во многом другом. Например, в изучении явления парамагнитного резонанса, в частности, появлении в Казани бюста Евгению Завойскому, первооткрывателю феномена. (Видимо, данный факт особенно запомнился господину Шаймиеву, так как далее татарстанский лидер перечислил события, случившиеся в этой области физики за последние двадцать пять лет).
Доказав таким образом интеллектуальную мощь нации, Шаймиев рассказал о логичном следствии - разработке и воплощении "модели Татарстана". Эта оригинальная парадигма до сих пор вызывает у президента республики восхищение. И не только у него: "Послы большинства стран, которые представлены в России, представители разных научных кругов, - вижу, как они восхищаются нашим образом жизни, ценят и изучают наш опыт, нашу модель"… Честно говоря, за последние годы, когда мировой общественности стало известно и о нарушениях на выборах всех уровней власти, и о выходках татарских националов, и о раскрытии ваххабитских сетей в республике, громкие восторги сильно поутихли. Но что было - то было: еще пять лет назад о последовательном продвижении Татарстана по пути демократии не говорил только ленивый.
Оказывается, все это получилось потому, что "мы" стали "экономически сильны". В начале 1990-х годов в Татарии разработали оригинальную экономическую политику, и "она за эти годы себя целиком и полностью оправдала"… Вообще, в тексте присутствует много удивительных фактов. Например, что "у нас хозяином той собственности, которая находится на территории республики, является народ Татарстана". Или: "Мы не допустили того, чтобы кто-то пришел и задешево или за ваучеры выкупил нашу собственность… Никто не приобрел по дешевке судьбоносные фабрики, заводы или архиважные отрасли экономики"…
Дело даже не в "судьбоносных фабриках", - с кем не бывает? Но читать такое жителю Татарии все равно забавно. Еще забавнее, вероятно, читать эти рассказы про экономическое чудо российским и международным аналитикам, которые свидетельствуют, что по уровню жизни нефтеносная республика не сильно опережает менее богатые ресурсами регионы (например, ту же самую Самарскую область), зато "клан Шаймиева прямо или косвенно контролирует более 70% экономического потенциала республики".
Три года назад влиятельная швейцарская газета "Der Tages-Anzeiger" так охарактеризовала татарстанскую модель: "Татарстан является типичным примером многих регионов сегодняшней России: десять лет после развала Советского Союза у власти там сидят бывшие коммунисты, отгородившись стеной клановой экономики и коррупции. В 1994 году, после заключения договора с Москвой, Татарстан остался в составе Российской Федерации, но все же в отношениях с Москвой присутствует напряженность. Президент Минтимер Шаймиев, бывший руководитель обкома партии, использует это обстоятельство в собственных интересах…".
Делать это было нелегко, но нужно. А вспоминать о том времени теперь даже приятно: "Мы ощутили в себе такие силы, что в переходный период не просто смогли предложить альтернативу, но и осуществить задуманное". Эта либерализация экономики по-татарстански дала, по мнению Минтимера Шаймиева, массу плюсов - сделала возможным "осуществление крупных судьбоносных проектов - ликвидацию ветхого жилья, сплошную газификацию Татарстана, реализацию программы информатизации Татарстана, ряда других прорывных программ"…
Что касается "реализации информатизации", то все точно: есть достижения. В республике создана Академия информатизации РТ, есть уже и академики. А о ряде других прорывных программ казанцы тоже наслышаны. Например, об отдельных последствиях выполнения программы ликвидации ветхого жилья - разрушении исторических памятников и чиновничьем произволе в отношении жителей центра Казани… Впрочем, чего там - республика действительно не стояла на месте, но приписывать все достигнутые успехи "альтернативной модели" - это, мягко говоря, чересчур…
Далее чувство меры исчезает совершенно. Как вы думаете, кто в годы "ельцинского федерализма" больше других заботился о целостности России? Не пытайтесь вспоминать. Это Татарстан и Минтимер Шаймиев. "Мы сохранили целостность Российской Федерации, сама история это оценит", - утверждает руководитель не оцененной до сих республики, заявившей о суверенитете раньше Чечни. Что помешало заявить тогда о выходе из состава федерации - политическая мудрость или страх перед возможным финалом? Возможно, и то, и другое. Однако, президент Шаймиев намекает про третье: "Что могло быть с Россией, если бы Татарстан повел себя по-другому?" Вот где скрывались в то время истинные патриоты.
Покалякав еще о последствиях перехода на латиницу и обвинив в шовинизме Рогозина с Жириновским, два мультикультуралиста возвращаются к сугубо татарским темам. В итоге выяснилось, что кроме присущих татарам чистоты, трудолюбия, самоуважения и терпимости, есть и такая национальная черта как хитрость. Г-н Шаймиев согласился с г-ном Арифджановым, что хитрость это все же достоинство. "Хитрость - это признак ума, это не мною сказано", - объяснил президент Татарстана.
Вероятно, каждый при этом подумал о своем. Кто-то о национально-озабоченном журнале в Москве, деньги на который так удачно нашлись в Татарстане. Кто-то о московских журналистах, которые не в пример дороже местных. Но в целом собеседники остались довольны друг другом. И как подобает двум восточным мудрецам, долго молчали в осознании величия разума, как бы не были запутаны его пути.
25 января 2005 года