Глава 2. Челябинская Роза Мира

Жизнь как предисловие к Роману

Николай Бондарев
Документальная повесть о моём лучшем друге, философе, поэте, метафизике и физике Сергее Брисюке.

Начать рассказ о промелькнувшем в Челябинске, как комета на
небосклоне, кружке Сергея Брисюка по изучению "Розы Мира" Даниила Андреева необходимо с напоминания о приметах времени, в которое произошло это яркое событие.
С треском рухнул и рассыпался на независимые государства "Союз нерушимый республик свободных..." который, якобы, "...Сплотила навеки Великая Русь". Ушла вместе с ним в небытие и "научная" школа марксизма-ленинизма. (В Китае свой социализм и своя идеология).
Наперегонки бросились в капитализм, в ЕС, в НАТО наши бывшие социалистические братья, страны Варшавского договора.
Но в то время почти никто не ставил это в вину пьяному от вина и эйфории Борису Николаевичу Ельцину. Наоборот, народные массы во главе с интеллигенцией его любили и поддерживали за глоток чистого, казалось, воздуха свободы, плюрализма во всём и истинной демократии в управлении государством. Многие верили, что нас с объятиями примут теперь в братский союз капиталистических государств.
Чуть смутил, правда, расстрел из танков верховного совета России (1993 год). Формального носителя наравне с президентом воли народа. Но СМИ тогда удалось убедить народ, что диктаторская выходка Ельцина - это добро (молчаливо одобренное Западом), а попытка бороться за сохранение остатков ценностей социализма в экономике и социальной сфере народных депутатов во главе с умнейшим Хасбулатовым - это зло, мешающее обновлённой России тоже вступить во всё, вплоть до НАТО.
Только сейчас, да и то далеко не всем, уясняется, что мы сами, добровольно и с радостью идиотов осуществили многовековую мечту англо-саксов низвести Россию до состояния колонии. Лично меня привели в чувство циничные слова Маргарет Тетчер о том, что в России надо оставить 40 миллионов человек для обслуживания бензоколонки. Но это произошло позже.
А тогда, в 1992 - 1994 годах, повторюсь, мы с нашим президентом ходили хмельные от непривычного воздуха свободы слова, собраний, вероисповедания и мировоззрения.
Я, как "правоверный" коммунист, дипломированный идеолог марксизма-ленинизма, до знакомства с "Розой Мира" и Сергеем Брисюком искренне недоумевал: "Ладно, КПСС завралась и заворовалась, её разогнали поделом. Пришедшие ей на смену политический плюрализм и демократия, действительно, некоторая гарантия от узурпации власти шайкой старых маразматиков и их приспешников.
Но зачем рушить экономику? Зачем ликвидировать социальные достижения, добытые народом огромным числом жертв? Зачем добровольно становиться в положение сырьевой колонии? А самое главное: почему сам народ добровольно и даже охотно идёт на эту социально-экономическую кастрацию?!
Закрывались тысячи больниц, школ, детских садов, шахт, фабрик, заводов, дворцов культуры, домов отдыха, санаториев, пансионатов и даже библиотек. Куда мы катимся?
Даниил Андреев и Сергей Брисюк дали мне на эти вопросы чёткий и исчерпывающий ответ: сменилась глобальная метаисторическая идеология. Кончилась эпоха "всадника на красном коне", воинствующего материализма, и пришла эпоха "всадника на вороном коне", рыночного демократизма.
Духовная свобода ("Вина и елея не повреждай") того времени была не только в речах с трибун и лозунгах. Она чувствовалась нами всеми фибрами души. И именно поэтому, несмотря на экономическую нестабильность и неопределённость, мы часто пребывали в эйфории. Особенно на наших занятиях. А Сергей ещё при первой встрече на Селезяне стал мне "роднее всех родных"...
Сергей, как и я, считал, что вот-вот должна наступить эпоха строительства всемирного братства народов, эпоха Розы Мира. И он выбрал путь активного служения этому процессу, путь миссионера. Собственно, миссионером как целью прихода в этот слой, он был от рожденья. В этом я не сомневался с первых минут знакомства, тем более не сомневаюсь и сейчас.
Но нас обоих ждало глубокое разочарование: мир упорно не хотел становиться чище и светлее, рыночный демократизм культивировал в гораздо большей степени национальный эгоизм и разобщение, чем альтруизм и любовь народов. В долгих личных беседах мы анализировали метаисторические причины происходящего вокруг и в жарких спорах пришли к выводу: чередование всадников ведёт земную историю по сценарию Откровения к появлению на арене бытия "всадника на бледном коне".
Я сильно забежал вперёд, ибо к такому убеждению мы пришли незадолго до Серёжиного ухода в мир иной. А в челябинский период общения мы ещё были полны веры в стройные ряды огромных народных масс, радостно идущих к единому государству-братству!
Я был старше Сергея на четыре с половиной года, но это не имело никакого значения для радостного благоговения перед ним.
Потрясали огромная эрудиция, замечательная память и умение свободно оперировать в дискуссии всем багажом знаний и собственных открытий. Главное для меня было, конечно, даже более преданное и глубокое, активное отношение к "Розе Мира" и самому Даниилу Андрееву.
Сергей шёл в неё от науки и одной из своих главных задач видел устранение мнимого противоречия между научным и религиозным методами познания Вселенной. Я, хоть и был тогда технарём (инженером-электронщиком, глубоко убеждённым, что самый интересный в мире журнал - это "Радио"), начинал больше и больше тяготеть к художественному познанию тайн Бытия. Писал в то время огромный роман "Шаман", который Серёжа читал и хвалил за хороший авторский литературный язык. Роман этот я сам в последствии отнёс к разделу графомании и по примеру Гоголя сжёг в печке. Но это так, лирическое отступление...
... Первое моё посещение Серёжиного кружка Розы Мира в челябинской областной публичной библиотеке меня немного разочаровало. Дело было в том, что Сергей предпочитал не солировать на занятиях, как профессор на лекции, а хотел всех вовлечь в активный процесс духовного обогащения. Поэтому он предлагал другим участникам кружка находить интересные эзотерические материалы и готовить по ним доклады. Так как занятия шли уже давно, на очередной такой не Серёжин доклад я и попал. И познакомился с ещё одним моим будущим лучшим другом Володей Малютиным.
Его в то время очень увлекла книга Карлоса Кастанеды "Учение Дона Хуана". Объём книги был очень приличный, излагал мысли Карлоса Володя неторопливо и очень обстоятельно, с частыми объёмными собственными комментариями. На фоне "Розы Мира" мысли были созвучными и интересными, но во многом уже казавшимися нам банальными. И очень скоро мы заскучали. Я для себя сделал вывод, что все эти мысли Даниилом Андреевым изложены гораздо более внятно, гораздо шире и полнее.
Я, как выяснилось потом, попал уже на второй доклад Володи по этой теме. А всего он их анонсировал четыре.
Однако уже на третьем (втором для меня) выяснилось, что заскучал не только я, но и большинство слушателей, и начался стихийный бунт на корабле.
О том, что эта тягомотина всем надоела, прямо и открыто заявила красивая и очень самоуверенная женщина. Звали её Наталья Перерва. Володя сильно смутился. Мне стало жаль его, но в тот раз я поддержал Наталью и дипломатично высказал своё мнение о том, что есть много других более интересных произведений с точки зрения расширения духовного кругозора.
Сережа вежливо и бережно по отношению к Володе тоже примкнул к нашему мнению.
Володя обиделся и сказал, что в таком случае это был последний его доклад по Кастанеде. Сергей попытался его успокоить и искренне поблагодарил за проделанную работу. Предложил обсудить услышанное, но никто ничего внятного, кроме опять же благодарностей докладчику, не сказал. Тогда Сергей сам кратко и чётко дополнил и обобщил учение Кастанеды и сделал вывод о его несомненной пользе в русле грядущего всеобъемлющего учения Розы Мира. Чувствовалось, что он тоже уже прочитал и проанализировал этот объёмный труд. Володя на глазах подобрел и смягчился.
А я сделал вывод для себя: Сергей использует в занятиях удачный педагогический приём. Материал, который человек не просто слушает, а сам изучает и докладывает, им самим усваивается намного лучше. Именно: " становится своим"!
И вот, наконец, занятие, которое полностью ведёт сам Серёжа! И тема занятия лежит в русле изучения, развития и углубления идей Даниила Андреева.
Противоречия в развитии человечества. Мнимые и действительные. Один из краеугольных камней грядущей интеррелигии Розы Мира.
Наши духовные оппоненты, как мы условились называть весь антикосмос, нагромоздили этих противоречий в мышлении человека везде и во всём. И бережному, вслед за великими мыслителями прошлого, устранению мнимых противоречий и посвятил Сергей очередное занятие. Для него это было очень важно, так как одной из своих основных миссий он видел устранение кажущегося антагонизма науки и религий.
Чтобы проиллюстрировать не общими словами, о чём речь, вслед за Сергеем приведу цитаты из книги "Роза Мира". Сергей на занятиях делал это постоянно. И по памяти, и по книгам (их приносил иногда полный дипломат). Я обратил внимание тогда на его экземпляр "Розы Мира". Книга вся была в закладках, карандашных подчёркиваниях и заметках на полях, полна вложенных листочков с обширными замечаниями. Такое живое и творческое общение с книгой мне очень понравилось, и я тоже взял его на вооружение...
Итак, необходимая цитата ("Р.М." в моём изд. стр.50):
"Истинными называем мы ту теорию или учение, которые, на наш взгляд, выражают неискажённое представление о каком-либо объекте познания. В точном смысле слова истина есть неискажённое отражение какого-либо объекта познания в нашем уме..."
"... Абсолютная истина универсальная есть неискажённое отражение в сознании Большой Вселенной, познанной "в себе" (Здесь Д.А. берёт в кавычки терминологию немецких философов).
" ...Естественно, что Абсолютная истина Большой Вселенной может вместиться лишь в сознание соизмеримого ей субъекта познания, субъекта всеведущего, способного отождествиться с познаваемым объектом, способного познавать вещи не только "от себя", но и "в себе". Такого субъекта познания именуют Абсолютом, Богом, Солнцем Мира..."
Лицо Сергея в эти минуты сияло вдохновением, светилось в невидимом спектре, но в прямом смысле слова. Мы сидели заворожённые, что называется, не дыша. Я огляделся, и меня неприятно поразило, что красивое лицо Наташи Перервы выражало неподдельную скуку. Это сильно поколебало мою зарождающуюся к ней симпатию. Позже с моей стороны у меня установилось к ней сочувственно-снисходительное отношение. Красота легко мирит мужчин с другими "недостатками" женщин. А Сергей вдруг улыбнулся и подмигнул мне. И я понял, что он всё видит и всё держит под контролем! Он продолжил цитировать:
"Бог в себе", как Объект познания, познаваем (изначально) только Собою. Его Абсолютная истина, как и Абсолютная истина Вселенной, доступна только Ему..."
- Если так, то зачем пытаться стучаться в закрытые двери? - не выдержала и перебила Сергея Наталья.
- Наберись, Наташа, терпения. Если внимательно дослушаешь до конца, в моём докладе прозвучит ответ на твой вопрос. Как и на многие другие. А если я буду постоянно отвлекаться на объяснение вещей для кого-то сложных и спорных, а для кого-то банальных, мы потонем в частностях и не получим гармоничной и цельной картины рассматриваемого вопроса. На твой я, как раз, и дам сейчас ответ ещё одной цитатой из "Розы Мира":
"Ясно, что любая частная истина, сколь бы мал ни был объект познания, для нас доступна только в её относительном варианте. Такой агностицизм, однако, не должен быть понят, как безальтернативный: при конечном совпадении любого частного субъекта познания, любой монады с Субъектом Абсолютным, для неё становится возможным познание не только "от себя", но и "в себе". Таким образом правомерен не безусловный, а только стадиальный агностицизм."
- А теперь переведи это, пожалуйста, на нормальный человеческий язык. На вашем тарабарском философском я ничего не поняла! - снова перебила неугомонная Наталья.
Я тоже немного растерялся. Слово "стадиальный" было понятным - временный на данном этапе развития, а вот значение много раз слышанного слова "агностицизм" вылетело из головы. Но сам, подобно Наталье, уточнить у Сергея я постеснялся. И в этот раз внутренне с сочувствием отнёсся к её насмешке над профессиональным сленгом философов.
На этот раз и Сергей отнёсся к возражению Наташи с юмором и пониманием и терпеливо начал разъяснять смысл цитаты:
- Агностицизм - это учение, утверждающее, что Бог не познаваем в принципе, навсегда трансцендентен по определению, а, следовательно, глупо и пытаться познать секреты Его Сущности, Его Божественный План созидания Большой Вселенной.
Но это в корне противоречит утверждению Библии о том, что мы созданы Им по Своему образу и подобию.
По мере реализации в себе этого образа и подобия мы будем приближаться и по масштабу личности, и по объёму знаний к Творцу Вселенной. Звучит очень фантастично, но в этом весь смысл нашего сотворения и бытия. И именно поэтому необходимо постоянно и настойчиво работать над расширением своего кругозора...
- "Под лежачий камень вода не течёт", - не утерпел и вставил я.
- Точно! - улыбнулся Серёжа, - Именно поэтому Даниил Андреев и утверждает, что наша невозможность вместить Абсолютную истину о Боге и Вселенной является стадиальной, то есть соответствующей нынешнему уровню развития наших монад.
Очень хотелось сделать Сергею комплимент, сказать, что его уровень развития заметно выше среднестатистического, но я опять постеснялся.
Ибо явно видел, с какой неприязнью большинство поклонников и поклонниц Сергея относятся к постоянно перебивающей его Наталье. Чтобы не раздражать их, я понял, не стоит во время лекции перебивать Сергея даже комплиментами.
Позже я понял, что этого не стоит делать по другой причине: прерывается поток светлого Вдохновения, в котором он купается и которым щедро делится с нами. Понял и какие силы колют шилом Перерву, заставляя постоянно сбивать Серёжу с настроя. А до того, освоившись и осмелев, тоже полюбил поумничать во время доклада. И сейчас, задним числом, очень жалею об этом...
В тот раз я молчал ещё и потому, что тема была мне очень близка и интересна, а Сергей из-за нас всё ещё не продвинулся дальше вступления. Именно это заставило меня тоже посмотреть на опять что-то спросившую Наталью с суровым осуждением. И по интересному совпадению притихла и она.
- Итак, - продолжил Серёжа, - понятно, что, как дальше пишет Даниил: "Относительная истина Вселенной и относительная истина Божества порождают столько же личных вариантов, сколько воспринимающих субъектов. Ясно, стало быть, что все наши "истины", суть, строго говоря, лишь приближения к истинам".
Здесь Даниил Андреев ссылается на учение Канта о гносеологии, о движении человека и всего человечества от незнания к знанию. Но кто из нас, даже изучавших, понял и усвоил это учение великого философа, как руководство к действию? Кант, в отличие от Гегеля, был глубоко верующим идеалистом, и потому плохо вписался в нашу марксистско-ленинскую философию. И остался как бы на обочине глубокого изучения в советских ВУЗах. Так, общие понятия и положения, дополняющие краеугольную для идеологов марксизма диалектику Гегеля.
Даниил это тоже осознаёт и поэтому подробно поясняет свою мысль. Послушайте внимательно, это очень важно! Это один из краеугольных камней отношения Розы Мира к церквям и религиозным учениям:
"Если бы Абсолютной истиной обладал какой-нибудь человеческий субъект, например коллективное сознание конкретно-исторической церкви, это обнаружилось бы объективно в безусловном всеведении этого коллективного сознания. И тот факт, что таким всеведением не обладают ни один человеческий коллектив и ни одна личность, лишний раз показывает беспочвенность претензий какого бы то ни было учения на абсолютную истинность. Если бы представители Розы Мира вздумали когда-нибудь претендовать на абсолютную истинность её учения, это было бы также беспочвенно и нелепо".
Сейчас это предостережение кажется слишком преждевременным, даже таких кружков, как наш, считанные единицы. Но придёт время, и догматизация написанного Даниилом Андреевым будет так же опасна, как любые другие нетерпимость и фанатизм последователей учений. Именно фанатичные, но недалёкие по развитию последователи доводят всё, за что ни берутся, до крайности и до абсурда. И превращают белое в чёрное, а добро в зло...
- Раз мы истину способны постичь только очень поверхностно и приближённо, то как мы можем уверенно отличать добро от зла? Может, никакого зла и не существует, а тоже есть наше стадиальное непонимание Божьего плана? - задала Наталья очень коварный вопрос.
- Открой дверь, сунь пальцы между дверью и косяком и закрой дверь!
- Садист! - с показным возмущением воскликнула Наташа и улыбнулась. Мы все тоже. По залу пробежала волна оживления. Проснулись дремавшие и с интересом ждали развязки неожиданной перепалки.
- Ну а что? - добродушно улыбался и Сергей, - Нет ведь ни добра, ни зла! Вдруг ампутация пары пальчиков пойдёт тебе как-нибудь на пользу? Помнишь, когда мы познакомились с тобой, ещё сидя на пальме, у нас были хвосты?! И там они нам были позарез необходимы! Но когда мы спустились на землю, они отпали за ненадобностью.
- Так они атрофировались естественно, безболезненно.
- Вот! Злом мы называем нежелательное, вызывающее страдание и протест. Кстати, излучение нашего страдания в терминологии Розы Мира - гаввах, это основной продукт питания демонических сил. И наоборот, излучение светлых энергий - это пища ангельский Иерархий. И строительный материал Вселенной.
- Тогда почему ваше христианство объявило грехом физическую близость? Ведь ты же не будешь спорить, что это - одно из самых больших наслаждений на Земле?
- Не буду. Действительно, в таинство продолжения рода Провидение заложило самое большое наслаждение. Но оно ещё стократно усиливается, если происходит не как быстротечное удовлетворение похоти, а по большой и взаимной любви! И христианство освящает такую любовь таинством брака. А осуждает, обрати внимание, не любодеяние, а прелюбодеяние. То есть соблазн чужой жены, вторжение в чужую семью и, как правило, её разрушение. Наташа, я понимаю, что эта тема гораздо более интересная и волнующая, чем наша сегодняшняя. Тема любви и взаимоотношения полов огромна! И будет пронизывать все наши занятия. А сегодня позволь, я, всё таки, договорю о действительных и мнимых противоречиях в русле становления Розы Мира. Можно?
- Ладно уж, давай! - с величием императрицы милостиво кивнула Наталья, и большинство опять улыбнулось.
Сергей продолжил:
" Но столь же беспочвенно и нелепо утверждение, будто бы все учения, или какое-либо одно учение ложно. Совершенно ложных учений нет и не может быть. Если бы появилось мнение, лишённое даже крупицы истинности,... оно осталось бы собственностью того, кто произвёл его на свет. Что и случается, например, с философскими, или псевдонаучными построениями душевнобольных. Ложными, в строгом смысле слова, могут быть только отдельные частные утверждения, которым способен придавать иллюзию истинности заёмный свет..."
И вот, обратите внимание, ещё особенно важное в свете нынешних времён:
" Будущее учение Противобога, которым, по-видимому, ознаменуется последний этап всемирной истории, построится таким образом, что при минимальном весе частичноистинного элемента свет от него будет придавать вид истинности максимуму ложных утверждений. Этим и обусловится то обстоятельство, что это учение будет запутывать человеческое сознание в тенетах лжи прочнее и безысходнее, чем какое-либо ни было другое."
- А как почувствовать, или осознать: вот это учение истинное, а вот это ложное? - не утерпел и спосил Серёжу я. Уж очень взволновал меня этот вопрос.
Сергей внимательно и как-то странно посмотрел мне в глаза и задумался на полминуты. Потом сказал:
- Ты просишь меня в двух словах сформулировать одну из сложнейших задач философии и богословия: критерий истинности. Что ж, попробую! Человеческое сознание - очень сложный, многоуровневый механизм. Интеллектуальная его часть формируется всю, так и называемую, сознательную жизнь. Но одним интеллектом сознание человека не определяется. Интеллекту свойственно заблуждаться. И именно на рассудочном пути, на внешне убедительных и логичных построениях софисты с ловкостью фокусников умудряются обосновать и доказать прямо противоположные утверждения. Но у человека кроме дневного, связанного с телесным носителем сознания, есть ещё и связь с Космосом, с Богом. В каком бы зачаточном состоянии она ни была, в критические моменты она подаёт тревожные сигналы. Материалисты называют это интуицией. Пусть будет интуиция. То есть, Коля, если чувствуешь в том, что тебе пытаются внушить, сомнения, прислушайся к своей интуиции и включай здоровый скептицизм. Вот какие ощущения вызывает то, что я сейчас сказал?
- Замечательные! - искренне улыбнулся я, - Спасибо, Сергей. Извини, что перебил и опять отвлёк от темы.
- Да нет, этот вопрос был именно по теме! И в некоторых случаях, уточняющих и развивающих тему, спрашивать непонятное можно и даже нужно. Итак, мы всё таки добрались до темы сегодняшнего занятия, до мнимых и действительных противоречий. Откройте, у кого такое же издание, страницу 55 и подчеркните эти строки:
" Религии, к разряду учений "левой руки" не относящиеся, разнствуют между собой не в силу истинности одной из них и ложности остальных, а по двум совершенно другим координатам. А именно:
Во-первых - в силу различных ступеней своего восхождения к абсолютной истине, то есть сообразно убыванию в них субъективного и эпохального элементов. Это стадиальное различие можно условно назвать различием по вертикали;
Во-вторых - они разнствуют между собой в силу того, что они говорят о разном, отражают различные ряды объектов познания. Этот род различий - различий сегментарных - можно условно назвать различиями по горизонтали.
Оба вида различий следует ни на минуту не упускать из виду при рассмотрении вопроса об отношении Розы Мира к другим религиям.
В развитии науки мы наблюдаем непрерывный процесс накопления относительных частных истин и их совершенствование, уточнение. На очередной стадии отвергаются обычно не ряды накопленных ранее фактов, а лишь их устаревшее толкование...
Но в истории религий господствуют, к сожалению, иные обычаи..."
Вспомните, сколько в мире пролито крови именно из-за религиозных якобы непримиримых противоречий! Апологеты новых религиозных учений, не умея убедить в своей правоте словами, пытались навязать новое мировоззрение огнём и мечом. И это стало ещё одним фактором, приведшим мир к глобальной победе материализма. Но сейчас, пожалуй, впервые в истории человечества пробуждается тяга именно собирать, а не разбрасывать камни знаний и духовного опыта. То есть зреет потребность именно в завершающей историю духовных метаний и поисков интеррелигии, религии итога духовного развития человека - Розе Мира! А вы что думаете по этому поводу?
- Есть уже движение, ставящее целью объединение христианских церквей. Экуменизм называется. Может, это уже и есть первые реальные ростки Розы Мира? - спросил Володя Малютин.
- Возможно. Но там всё погрязло, опять таки, в невозможности согласовать догматические расхождения и культовые различия. А Роза Мира должна будет стать бесспорным для всех синтезом всех накопленных человечеством сокровищ. То есть не только в религиозных культах, кои лучше вообще не трогать, как священные для каждой группы верующих таинства, а и в науке, и в философии, и во всех видах искусства. Я почему и говорю о времени собирать камни. Изначально знание человека о Вселенной и Боге было цельным. Но по мере увеличения его объёма потребовалась так называемая "узкая специализация". Сейчас, конечно, сложно представить себе богослова и мистика, ещё и одинаково гениального во всех сферах науки, техники и искусства. Слишком велик объём необходимой для этого информации.
- А как же тогда возникнет Роза Мира? Ведь ты сам говоришь, что все учения возникают сначала в голове великих учителей. А уже потом становятся через учеников достоянием масс.
- Придёт, Юра, такой человек! Но и он в своей деятельности будет опираться на коллектив из лучших и достойнейших в каждой области знаний и практической деятельности...
- Что же, дорогие мои, нам, увы, пора на сегодня закругляться. Да, Полина Николаевна? Ваши вопросы, замечания, предложения?
Поднялась Полина Николаевна. Эта миловидная, невысокая женщина была лет на двадцать старше большинства из нас. У неё были элементы ясновидения. Например, она видела наши ауры. И восхищалась Серёжиной. И вообще его боготворила, как и большинство из нас. В группе она была кем-то вроде неформального старосты, взяв на себя все организационные вопросы. В том числе следила и за временем занятий, ибо зал, который нам выделила Челябинская областная публичная библиотека, после нашего занятия нужен был для других дел.
Сергей же ко времени относился, можно сказать, безалаберно. И когда нас иногда попросту выставляли за двери, а рассматриваемый вопрос требовал ещё обсуждения, мы продолжали занятия, провожая все вместе Сергея. Или присаживались на скамейки в каком-нибудь сквере.
В тот день, или в другой, но помню, что Полина Николаевна единственный раз осмелилась сделать Серёже замечание по форме ведения занятий:
- Я, Серёжа, хотела бы поддержать Наташу. Понятно, что у философов выработался свой язык, на котором меж собой они общаются свободно. Но при чтении лекций нам, простым смертным, я считаю, было бы полезно давать пояснения ко всем этим "измам" и "логиям". Иначе многое просто скользит мимо сознания. Прости меня,пожалуйста.
- Да за что же, Полина Николаевна! - приветливо и ободряюще улыбнулся ей Сергей, - Вы правы! Я и сам философ доморощенный. А по образованию и призванию - физик.
- И метафизик! - добавил я.
- Ну да. Хорошо! Давайте возьмём за правило приводить иностранные термины с пояснениями. А лучше вообще по возможности избегать их.

* * *

Это занятие врезалось в память так ярко, видимо потому, что было бальзамом для души. Впрочем, были и десятки других, не менее ярких и интересных, особенно по божественной сути звуков, букв и чисел. Юре, по его словам, запомнилась лекция по метафизике человека: многомерность, тела, чакры, потоки восходящих и нисходящих энергий, незримая война за просветление. Но об этом я хочу подробно рассказать в четвёртой и пятой главах, так как они стали для Серёжи важными в работе над философией Троицы, а затем вошли и во всё обобщающий и доступно переосмысливающий роман "Библиотекарь".
Пару десятков раз,наверное,за эти два года занятий мы собирались у кого-нибудь на квартире, в неформальной обстановке. В том числе и у меня. Потом мы чаще стали уединяться с Серёжей вдвоём. Ибо начинали осознавать, что по-настоящему, от "а" до "я", приняли Розу Мира за образ и смысл жизни и руководство к действию из всей нашей компании только мы двое. Жизнь, правда, была очень непростой, и приходилось иногда просто выживать.
Лишь много позже, задним числом, я узнал какие тяжелые, приведшие к разводу, сложились у Сергея отношения с женой Натальей. При его огромной любви к единственной дочери Алёне представляю, как мучителен был для него этот разрыв. А потом умерла его любимая мама. Как тяжело Сергей переживал эту потерю, я видел сам и, как мог, старался его поддержать. Под давлением всех семейных обстоятельств, особенно необходимости поддержать отца, Серёжа принял удручающее для всех нас решение вернуться в родной Курган...
Незадолго до этого я прочитал потрясшую меня книгу индийского философа Йогананды "Путь йогина". И тоже сделал по ней маленький, на половину занятия, доклад. И понял, как это непросто: справиться с косноязычием от волнения и завоевать внимание аудитории. А потом его удержать. Помню, что пришёл к твёрдому убеждению: читать лекции - это абсолютно не моё. Но жизнь сложилась так, что через двадцать лет пришлось, всё-таки, два года преподавать. И школа Сергея очень пригодилась! Я просто вспоминал и копировал его манеру говорить, общаться и подбадривать думающих студентов...
Из наших с Сережей жарких домашних дискуссий запомнились споры об идеальном социальном строе, о роли творчества в становлении личности и самые жаркие - о РПЦ. Примерно в то же время происходили и другие важные для нашего духовного становления внутренние и внешние процессы.
А время было удивительное по происходящим вокруг глобальным для России и мира политическим, экономическим и социальным потрясениям.
Рухнул и канул в Лету незыблемый, казалось, гигант: Союз Советских Социалистических Республик. Варшавский блок, лишившись лидера-цербера, наперегонки бросился в капитализм, а затем в ЕС и НАТО.

Но тогда, в 1993 году, мы еще верили в то, что все трудности переходного периода ( дикого капитализма) компенсируются затем высоким уровнем жизни всего народа, а не только чиновников и олигархов.
Впрочем, пришедшая на смену монополии КПСС на слово и веру настоящая свобода того и другого наполняли ум и сердце состоянием поэтической восторженности и эйфории.
Я к тому времени за три с половиной десятка лет сознательной жизни написал с десяток стихотворений, не считая рифмованных поздравилок, и на этом основании считал себя поэтом. Первые попытки выражать мысли и чувства в рифму делали и Юра, и Володя. Сергей на нашем фоне казался нам тогда вполне состоявшимся и почти гениальным поэтом. И его заявления в дружеских беседах о том, что наши скромные дарования в художественном творчестве - это побочный продукт духовного развития в правильном направлении, казались нам шуткой нашего скромного гуру.
В то же время происходило и наше самоопределение в отношениях с верой и религией. Внешне мы все четверо вошли в лоно Русской Православной Церкви и соблюдали заповеди и каноны. Но внутренне степень воцерковления была у каждого своя. Что потом и предопределило наши жаркие споры и даже некоторое охлаждение братских отношений друг к другу. Володя стал глубоко верующим и бескомпромиссным апологетом РПЦ. Сережа до конца жизни пытался четко различать, что в земной церкви от Бога и от Вселенской Церкви, а что в ней историческое, эгрегориальное и человеческое привношение.
Я безоговорочно принял обряд и таинства РПЦ, чувствуя волшебную и спасительную для души силу покаяния и Причастия. А к демонстративной, показной набожности и религиозной нетерпимости некоторой части клира и прихожан относился снисходительно.
Все недостатки РПЦ для меня досадны, но некритичны ни внешне, ни внутренне, как болезни родной матери.
Что происходило в душе Юры, понять было сложно, ибо он не любил говорить о себе. Да и вообще мало говорил, предпочитая слушать других. Зато слушал очень внимательно. Где-то летом 1993 года он предложил мне посетить ради расширения кругозора лекции Зухры Закирзяновой. Ее занятия проходили почти рядом, в аудиториях ЧИМСХ. Я решил, большого вреда не будет, а другу сделаю приятное. Уже видно было, что он влюбился в Зухру без ума и памяти.
Невысокая ростом, стройная женщина с ярко выраженными восточными чертами лица не была Шахеризадой, но было что-то во взгляде темно-карих, почти черных глаз, неотразимое, гипнотизирующее и завораживающее. А когда она начала говорить, я понял, что не влюбиться в нее очень сложно. Меня спасло то, что я любил и люблю Юру как родного брата, которому ни в каком виде не хотел составить конкуренцию. Впрочем, в то время она не обращала на нас почти никакого внимания. Ответный ее интерес к нам просыпался постепенно в течение многих месяцев.
У меня, как я потом узнал, так бывает у неофитов, в то волшебное время первых духовных опытов и открытий появились элементы ясновидения. В православной литературе я прочитал у кого-то из святых отцов, что Господь попускает для укрепления веры своего рода духовный аванс: приоткрытие духовных зрения и слуха.
Сейчас, анализируя задним числом то, что показал мне мой ангел-хранитель, я вижу не случайность и не спонтанность показанного. Видений было немало, десятка полтора, но к этой повести отношение имеют три или четыре. Я их для себя назвал "Золотым водопадом".
Первый раз этот водопад я "увидел" во время лекций Сергея. Над ним исчез потолок библиотечного зала и сверху хлынул поток ослепительного, жидкого, мягкого, как пух, и теплого золота. Он втекал в голову Сережи и уже из нее острыми как шпаги лучами входил почти в каждого из нас, сидящих и слушающих его. Второй раз я увидел "Золотой водопад" в Свято-Троицком храме Челябинска во время проповеди молодого священника. Он падал ему на голову, но дальше расходился не конкретными лучами, а разбрызгивался по всему храму, попадая на всех нас. Очень похоже на окропление священником паствы во время крестного хода.
Третий раз я увидел ставший уже родным мне "водопад" на лекции Зухры. Он щедро падал на нее, она явно чувствовала и купалась в нем, но меня поразило то, что нам доставалось лишь небольшое туманное сияние, слабо светящееся вокруг. Тогда я не придал этому большого значения, но после беседы с Сергеем понял духовную суть увиденного...
Мы с Юрой загорелись идеей познакомить и подружить наших гуру. Нам казалось, что они не смогут не подружиться. Для нас они оба были как святые, сошедшие с Небес для спасения наших душ. И раз делали одно большое и светлое дело, значит, брат и сестра по духу.
Мы уговорили Сергея прийти на лекцию Зухры. После лекции они больше часа сидели и разговаривали о чём-то. Иногда горячо, иногда иронично спорили. Мы с Юрой сидели поодаль и подслушивать не смели.
Несколько дней спустя я спросил Серёжу, какое впечатление произвела на него Зухра. Сергей печально улыбнулся и сказал:
- Между нами есть принципиальная разница. Говорим мы с ней об одном: о вере в Бога, о Вселенной, о смысле бытия. Но я проповедую во Имя Божие изнутри Его Церкви и во славу Божию, а она проповедует во имя своё и тешит тщеславие непомерно гипертрофированного эго. Понимаешь разницу? Юре этого не говори. Он слишком влюблён, и пока не поймёт и не примет моих слов. Но время лечит всех.
Честно говоря, в тот момент и я обиделся немного на Сергея за Зухру. Суд его показался излишне суров и безапелляционен. Более двадцати лет мне понадобилось, чтобы убедиться в правоте его суждений о Зухре.