Философско-художественный роман с элементами мистики и физики.
Глава 19. В предчувствии будущей встречи.
Глаша шла домой во встревоженном настроении. Она любила Николая и не переставала любить с того самого первого для нее курса в университете, практически с их первой встречи. Судьба распорядилась так, что она… Впрочем, какая судьба?! Теперь Глаша прекрасно понимала, что виной был их юношеский эгоизм, глупая ревность, недопонимание, а точнее нежелание понять друг друга. В той первой и единственной для нее любви был такой неземной порыв, такие высокие чувства, но и такой накал страстей… Страсти! Они тогда владели обоими. Они метали их души из стороны в сторону. Тогда эта Милана, которую Николай, кончено же не любил, змеёй «вползла» между ними.
- Но ведь он же тогда пытался мне что-то объяснить, как-то оправдаться, а я и слушать не захотела! А тут еще ему подвернулось ему это предложение – перевестись в МГУ на курс к Фридману.
Дома Глаша положила перед собой на стол «Розу Мира», но читать не могла. Мысли ее снова и снова возвращались к Николаю: «Как он, где он, женат ли?» Но важнее всего было для нее вновь вспыхнувшее желание – увидеть его! Поговорить, ну, хоть бы полчасика, посмотреть ему в глаза… Услышать его голос.
Сама Глафира Акинфеевна была уже два года как вдова. Муж ее, хороший человек, из их староверческой среды, Гаврила Колосков, утонул, случайно, когда трактор, на котором он ехал, свалился с моста в речку. Остались у нее двое детей: сын Никита и дочь Аленка. Сын в данный момент служил в армии, а дочь заканчивала школу. Много воды утекло, а показалось ей, что полюбила она Николая только вчера, снова вспыхнули чувства, мечты, грезы. Он вышел из «тени» в ее воображении и опять стал тем внутренним солнцем, которое согревает душу. Сердце билось вдохновенно и трепетно. Она почти не спала всю ночь. Утром, ни свет ни заря, она испекла блинов. И ей почему-то представилось, что вот Коля приедет с утра, и она его блинчиками покормит. Аленку разбудил аппетитный запах. Она сонная, еще не умывшись «выползла» на кухню:
- Мама, ты это чё? Не спала, что ли? Ах, как блинчиками вкусно пахнет!
- Ну, не хватай! Иди, хоть умойся вначале.
- Ну, я один!
- Ладно!
- Ой, мама! Глаза у тебя странно блестят? Гостей ждешь? Улыбка какая-то «блуждающая».
- Ничего не блуждающая! Иди вон, блуждай к умывальнику! Зубы не забудь почистить!
- Ну, а гости-то будут?
- Какие гости? Мне с утра нужно к Степан Михеичу, он обещал мне книжек нужных по языку. Сама знаешь, что мне эти классы навязали, Марии Захаровны! А я и не знаю, как с ними разговаривать!
- Ну, откажись!
- А кто их вести-то будет? Не Никодим Никонорович же? Сейчас чуть что с директора школы за все спрашивают. А мне его жалко и возраст, и болезни!
- Так шел бы на пенсию!
- А кто за него?
- Ну, хоть бы и ты!
- Ой, брось, Аленка, какой из меня директор, я на должностях никогда не стояла и не буду! Аленка! Хватит болтать, в школу опоздаешь.
Аленка еще раз посмотрела на мать:
- Что-то ты от меня скрываешь!
- Ладно иди уже!
Проводив дочку в школу, Глафира тут же заторопилась к Михеичу. У нее как раз сегодня был т.н. «метод день», она имела право, готовиться к урокам дома или в библиотеке. Шла она быстрым шагом, местами даже переходила на бег. «Вот дурочка немолодая!» - но так ей хотелось скорее узнать новости о Николае.
Степан Михеич сразу провел ее в кабинет, где все было по-прежнему, кроме одной неотступной для современности детали: на столе, рядом со старинной чернильницей и канделябрами стоял ноутбук. Интернет в деревню провели еще в прошлом году в рамках образовательной программы президента Медведева. Михеич как-то удивительно быстро освоил эту передовую технику и помогал многим пенсионерам, особенно учителям старшего возраста, научится работать с ней.
- Тут шарил я по уголкам всемирной паутины, и нашел, что преподавателем астрофизики в Стэндфордском университете является Николай Александрович Горьков. Сразу понял, что никаких совпадений быть не может. Там была почта университета, я вышел на их администрацию, в общем, всякими окольными путями добыл его электронный адрес. Связался с ним. Думал, может уже и забыл старика!? Ан, нет! Сразу мы с ним наладили контакт. И он сразу спросил о тебе!
У Глаши теплая волна пробежала по телу, сердце заколотилось еще сильнее, на глаза навернулись слезы:
- Степан Михеич! Как он там!? Как его здоровье? Как семья? Дети есть? На Родину не тянет? – вопросы сыпались из Глаши как из рога изобилия.
- Давай все по порядку. Садись сюда, чтобы видно было. Я сейчас тебе его фото покажу. – Михеич открыл фотографию Николая. С экрана ноутбука на Глашу смотрел немолодой уже но все тот же любимый взгляд! Морщинки разбегались по углам глаз. Небольшая щетина покрывала щеки. Отрастил усы, а волосы, наоборот, укоротил. Но все было таким родным, узнаваемым, желанным!
- На счет семьи. Нет у него семьи в данный момент. Дважды был женат. Сначала на американке. Но с той быстро разошлись взглядами на мир. Потом на нашей иммигрантке. С той пожил подольше, но любви не было. Сам признался! Детей тоже нет. Ни с одной из их не прижил. Ну, то не его, а их вина. Слишком дамы попались эгоистичные, любили жить только для себя.
- Ну, и слава Богу! – про себя подумала Глаша.
- Сейчас подумывает возвратиться на родину, в Россию. Тут ему предлагают один грант в Москве.
- В Москве – как в тумане повторила Глаша.
- А тогда, в конце 80-х он получил Государственную премию за работу по «Резонансной структуре планетарных колец». Представь себе, они с Фридманом 6 новых спутников Урана предсказали!
- Я знаю, я тогда в журнале «Наука и жизнь» прочла.
- Хотел приехать к тебе победителем, как принц на белом коне. Он думал, что этим твою гордость растопит. Но узнал, что ты замужем, ты как раз в тот год и вышла, пару месяцев не дождалась.
- Так ведь он ничего не писал. Я думала – разлюбил и забыл. Кто я и кто он!
- Так ведь и ты не писала! Вот ведь гордыня вас обоих заграбастала!
- Тятя меня сосватал. Так у нас принято.
- Принято! А сама-то, почему сердце свое не слушала?
- Степан Михеич, мне уж в девках более было некуда сидеть. Положено женщине детишек рожать. Так Бог устроил!
- Устроил, - грустно сказал Михеич. – Николай мне обещал, что обязательно в наше село наведается. Так что Глашенька, появился у тебя новый шанс. Глаша вспыхнула, красивый румянец растекся по ее щекам. Она молчала от охвативших ее чувств.
- Ну, что, не читала еще «Розу Мира»?
- Нет, Степан Михеич, еще не успела. Но у меня осталась пара вопросов со вчерашней нашей беседы – Глаша сама поспешила сменить тему разговора, положив глубоко в сердце потаенную надежду.
- Какие вопросы?
- Меня всегда волновало, почему толпа иудеев сначала, в воскресенье встречает Христа как своего царя, а потом в пятницу, кричит: «Распни Его! Распни!». Но Вы призвали подходить ко всему исторически. И когда рассказали про Иуду, который хотел не предать Христа, а только спровоцировать, то я стала размышлять так: когда Он въезжал в Иерусалим на ослике, и они кричали ему «Осанна!», приветствуя как царя, то это же тоже была провокация! Ведь Иудея – это покоренная Римом провинция. И только с согласия римской администрации кто-то может быть назначен правителем данной территории, как, например, до этого царь Ирод или как на Руси, времен татаро-монгольского ига, князья могли править, только получив ярлык на княжение в Орде. Так?
- Пока все так, Глашенька.
- Но, если население само провозглашает кого-то своим царем, то это же открытый бунт, неповиновение! Так?
- Так!
- По логике действия прокуратора, нужно срочно арестовать самопровозглашенного царя и его сообщников! Так?
- Ну, конечно!
- Это же тоже получается, что уже тогда руками римских властей они хотели подставить Христа? Но вот все же эта римская администрация не сподобилась? Кстати, понятно, почему некоторые, идущие со Христом, просят Его – не давать приветствовать Его как царя. Они-то понимают всю опасность ситуации. Говорят, запрети им!
- Да, но Христос возражает. Он знает уже все сроки событий. Он знает, что в этот раз все обойдется. Что по сути – это последняя возможность у тех, кто не подстрекатель, а искренне верит в Него, поприветствовать Его как истинного Царя Иудейского. И Он говорит, что если люди замолкнут, то камни возвопиют… так как именно Он, а не кто другой посланный свыше Царь.
- А потом Он произносит речь на площади в Иерусалиме.
- Да, они ждут от Него воинственного призыва на восстание! Как ждал Иуда! Мечи в руки и вперед! А Он говорит им обратное, призывая их к миру. Они разочарованы! Они растеряны. Они уже не верят в Него как в Мессию.
- А через неделю, точнее, в пятницу требуют Его казни. Такой Мессия им не нужен! Верно я поняла?
- Верно, хотя здесь есть еще некоторые исторически скрытые детали, но в целом все примерно так и было!
- Да, Пилат потом еще поиздевался над иудеями. Это же он приказал написать на трех языках табличку на кресте «царь иудейский». А они противились, им было стыдно, что так унижают их национальную гордость. Но Пилат раскусил их провокацию еще тогда в «вербное» воскресенье, но тогда ничего не сделал, а теперь отомстил им весьма своеобразно.
- Я хочу написать об этом рассказ, как бы историческую реконструкцию событий. Даже целый цикл рассказов – пасхальный цикл. Но поскольку рассказ мой будет преимущественно обращен к детям, то рассказ будет как бы от лица ребенка, мальчишки. Я еще пока не знаю, как бы это сделать. Может, что подскажете?
- Есть такая интересная фигура, толи выдуманная, то ли реальная. Ты слышала такое имя – Агасфер?
- Да, что-то такое припоминается. Да вы же сами в детстве нам эту легенду рассказывали! Вечный Жид? Верно?
- Верно! Вот он бы мог стать таким «мостиком» между прошлым и будущим. Пробуй воплотить этот образ.
- Возьмусь, пожалуй!.. И еще, Вы говорили, что Николай какую-то весточку прислал?
- Прислал он мне интересную работу, статью на стыке физики и, как ты думаешь чего?
- Истории?
- Не угадала – филологии!
- Это как так?
- Ну, там он рассматривает язык с точки зрения физической структурности, т.е. слово, как физический «инструмент» воздействия на окружающую среду и на самого человека. Потом дам почитать. Сам еще толком не разобрался.
- А фото Николая можете мне на флешку скинуть?
- Да, пожалуйста.
Она шла домой, бережно нащупывая флешку в кармане кофты. Думала о том, как откроет на своем компьютере фото и будет с ним разговаривать, любоваться им, мечтать о встрече с ним…
- Ненаглядный мой! Милый! Любимый! – Глашу снова захлестнули чувства. Предчувствие будущей встречи стало какой-то осязаемой физической реальностью.