Философско-художественный роман с элементами мистики и физики.
Глава 10. Михеич отводит опасности.
На следующий день они снова были в кабинете у Михеича, только теперь без Глаши. Михеич чая не предложил, а сразу приступил к делу.
- Вот что ребята, заинтересовались вашими выступлениями на семинарах не только другие студенты, но и компетентные органы! – он поднял палец кверху. Юра сразу все понял, а Николай глядел с недоверием:
- Ну, и что, мы же антисоветчиной никакой не занимаемся, государственные устои не подрываем, госперевороты не планируем!
- Ну, это вам так кажется! А другим кажется иначе! Я вам сейчас пару любопытных документиков покажу.
Он подошел к одной из книжных полок и достал оттуда обычную канцелярскую папку, на которой было от руки крупными буквами написано «Дело группы Горькова», а в верхнем правом углу стоял штамп «Первый отдел. Казанский университет».
Михеич расшнуровал папочку. В ней оказались только два листочка, исписанные аккуратным округлым почерком. Это были докладные записки агента М.. Внизу текста были размашистым быстрым почерком написаны резолюции майора Овсиенко. Стояли подпись и печать. Даты совпадали с датами одиноковских семинаров по диамату. Первая резолюция казалась «дежурной», а вот вторая – уже выглядела опасной.
- Откуда это у Вас? Степан Михеич? – поинтересовались ребята.
- Оттуда же, откуда я взял книгу для Николая, сборник статей к столетию Эйнштейна, которая выйдет только в марте следующего года – Михеич хитро улыбнулся, мол, понимайте, как хотите.
Для ребят, особенно Николая, ответ показался еще более загадочным. Но приходилось смириться с тем, что в библиотеку Степана Михеича как-то попадают самые невероятные вещи, точнее, источники информации. Книги, статьи, и даже папочки…
- К вам ведь подходили студенты, предлагали создать свой семинар?
- Подходили!
- Знайте. Если создадите – это может стать для вас ловушкой. Сами-то студенты этого не понимают. Им и вам кажется, что все политические преследования в прошлом. Увы, это не совсем так. Поэтому я вам рекомендую от студенческого семинара отказаться. С документиками я сейчас поработаю.
Он положил папочку на свой стол, разложил оба листочка рядом, затем приблизил к ним развернутые ладони рук. Провел. На секунду обоим показалось, что от рук на бумагу падал какой-то голубоватый свет. Что-то при этом он тихонько наговаривал, что именно, ребята не расслышали.
- Ну, вот. Теперь порядок! Посмотрите! – Михеич стоял, улыбаясь, очень довольный своей работой.
Ребята стали читать тексты докладных снова. Там уже не писалось ничего крамольного про семинары. Имена Николая и Юры исчезли. Это были совершенно дежурные записки о рутинном наблюдении агента М. за семинарами, не внушающими никакой тревоги – мол, все в порядке на семинарах.
- Так, из памяти майора вашего все тоже уйдет. Папочку только поправим. - он закрыл папку и снова провел над ней ладонью. Теперь заглавие на папке изменилось: с «Дело группы Горькова» на «Семинар по диамату».
- А вот из памяти агента М. это удалить мне не удастся: там защита серьезная стоит.
Николай не решился спросить, кто этот агент М., хотя потом мучился догадками: Миша Галуц? Валера Мирошников?
- Теперь осталось совсем немного – отправить посылочку адресату. - Михеич поставил папку на то же место, откуда она была взята. Потом так же провел рукой, и студентов снова повергло изумление: папка исчезла.
- Твоя проблема. Юра, это вообще – ерунда! Бумажек нет, протоколов не писали. Выступления твоего на митинге, считай, что не было. Михеич протянул руку с чем-то сжатым в кулаке. Разогнул пальцы, дунул на ладошку! Все! И похлопал Юру по плечу. Юра облегченно вздохнул и заулыбался. Он знал, что Михеич свое слово держит.
- Я перед вами ничего не скрываю. Знаю, вы теперь это никому не расскажите. А расскажите – не поверят! – Михеич снова заулыбался по-детски, открыто. Оба приятеля переглянулись. На лицах была написана растерянность.
- Теперь я еще вам кое-что должен сообщить, во что поверить так же будет очень сложно. Собственно, сейчас от вас этого никто и не требует. Сейчас примите к сведенью. Пройдут годы, и жизнь вас приведет к тому, что вы вспомните и поверите, потому что за вашими плечами будет стоять уже совсем иной опыт.
- Простите, Вы сказали: «вспомните»! Но мне кажется, такое забыть невозможно. Теперь с этой «дорожки» с моногмерностями и разными слоями, с вашими «брамфатурами», «энрофами», «шадаркарами»…
- Шаданакарами..
- Да! С ними, мне уже никуда не уйти! – Николай взъерошил волосы, откинув свои красивые длинные пряди назад.
- Так да не так, Коля! Еще петух трижды не прокричит, как … - Михеич сделал длинную паузу.
- А причем здесь петухи? – Николай не понял!
Михеич взял со стола подсвечник с тремя горящими в нем свечами, точнее, произошло все не совсем так. Было еще довольно светло. Свечи, разумеется, никто не зажигал. Но когда Михеич взял со стола подсвечник и повернулся к Николаю, то свечи неожиданно вспыхнули все разом. Михеич смотрел на Николая сквозь пламя этих свечей. Что-то таинственно-гипнотическое появилось в его глазах, и он стал говорить медленным ровным голосом, как будто в трансе:
- Через несколько месяцев ты встретишь своего научного руководителя, он увлечет тебя астрофизикой. Ты постепенно забудешь о наших разговорах. Тебе предстоят увлекательные открытия в сфере загадок планет солнечной системы. Ты станешь большим ученым. Потом даже уедешь на время в Америку. И только там, в Америке, когда, наконец, «Роза Мира» выйдет из печати, ты найдешь эту книгу, прочтешь и поймешь, что пора возвращаться на родину, где тебя будут ждать великие дела. – Николай слушал молча, как завороженный этим голосом.
Затем Михеич, все так же держа подсвечник на уровне глаз, развернулся к Юре:
- Ты Юрий, закончив университет, будешь преподавать философию на Урале в железнодорожном институте. Защитишь диссертацию по гносеологии. Но потом настанут другие, трудные времена, когда ты уйдешь из преподавателей и вообще из науки, пойдешь в бизнес.
Это иностранное слово «бизнес» было, конечно, знакомо, приятелям, но по отношению к нашим советским людям оно не применялось. Это там, «за бугром» занимались бизнесом, а у нас…
- Видя вопросы в глазах Юры и Николая, Михеич пояснил:
- К тому времени советский строй прекратит свое существование, Советский Союз развалится, а в России наступит капиталистический строй. Многие у нас займутся бизнесом…
- То есть частным предпринимательством?
- Ну, да!
- И чем это Юрка займется?
- Книготорговлей и книгоизданием.
- Хорошо, хоть не семечками, будешь торговать, как бабки у магазина! – хихикнул Николай.
- Но когда вернется Николай, он найдет тебя, Юра, а дальше вы вспомните про свое призвание. Ибо много званных, да мало избранных.
У Николая был еще один важнейший теперь для него вопрос, который просто рвался из груди, но который он более всего и не решался задать, этот вопрос звучал очень просто:
- А как же Глаша?!! – как бы услышав этот вопрос, Михеич наклонился ближе к уху Николая и очень тихо произнес:
- Любовь твою ждут большие и длинные испытания, но она выстоит! – похлопав парня по плечу, Михеич посмотрел ему прямо в глаза. Глаза его сказали больше всего остального. Они говорили:
- Верь! Держись! Следуй своему пути, и тогда победа будет за тобой!
Николай задумался. Он пытался представить себе эти испытания и эти времена, что предстоят им с Глашей на пути их пока еще нераскрывшихся отношений. Но сейчас ему было ясно, что прожить без нее, без ее взгляда, голоса, без этого хрустального смеха… он не сможет, без этой косы, без этих бездонных наивных по-детски глаз. Николая, скажем прямо, не порадовал ответ Михеича.
Разговор их еще был не окончен, но теперь, после всего виденного и пережитого Николай, как и Юра, был склонен доверять Михеичу почти на сто процентов. А Степан Михеич продолжил:
- Теперь вы уже знаете, что не только во всем необъятном космосе, а и на нашей грешной земле есть множество разных миров, из коих мы с вами (точнее, вы) наблюдаете только один – Энроф – трехмерный с одномерным временем. Далее как в сказках: многие миры пронизаны борьбой добра и зла, не исключение и наш Энроф. Добро, разумеется, победит, но для этого нужны усилия, колоссальные, многовековые. Главными действующими лицами этой борьбы являются даже не демоны или ангелы, а люди. Помните про Иванушку Дурачка? Жил себе до времени никому неизвестный гражданин, все его считали почти слабоумным, ни на что не годным, и вдруг именно он оказывается в центре событий и с его помощью добро выходит победителем в схватке со злом. В нашей реальной драме, простите за сравнение, роль этих «дурачков» играете вы. До поры до времени вы и сами не подозреваете, в какой игре должны участвовать, но придет время и вам напомнят, кто вы, откуда и что должны исполнить. Такая конспирация нужна, ибо силы зла не дремлют и стремятся таких «дурачков» найти и вовремя обезвредить. Все снова делается в основном через людей, других людей, которые тоже живут рядом с нами и тоже не подозревают, в какой игре участвуют.
- Возможно, у вас есть вопросы – глядя на Николая, сказал Михеич, действительно угадав его немой вопрос – Почему все так долго? Почему не сейчас, когда вы впервые узнали обо всем? Почему, например, Америка? – Отвечу, потому что очень важно, чтобы ты приступил к выполнению своей миссии уже состоявшимся мыслителем, со своим стилем и индивидуальностью, со сформированной критичностью мышления, что бы не просто на веру принял все это. Вам предстоит участвовать в создании такого учения, которое будет понятно и принято огромным числом людей не на веру, а именно из-за своей глубокой научной и философской обоснованности.
- Опыт Юры в бизнесе тоже пригодится – повернувшись уже к Юре, продолжал Михеич, - так как предстоит все это внедрять в практику жизни. И тут нужна будет практическая хватка.
Ребята, скорее не умом, а на уровне глубокой интуиции понимали, что сказанное Михеичем не просто захватывающе интересно, но и верно.
- На каждом этапе у вас будут искушения, и вы вольны будете отказаться, сказать «нет». Таков подход светлых сил, он ничего не навязывают насильно. Только глубокое внутреннее принятие личностью своего долженствования, своей миссии – вот что является необходимым условием успеха и сотворчества с высшими силами.
Ребята невольно закивали. Михеич сделал паузу.
- Но я надеюсь на вас, ребята! И не только я. Много кто следит добрым взглядом из иных миров за вашим жизненным путем!
Николай и Юра снова ощутили себя как тогда, когда они разговаривали про многомерность и Юра спросил первый раз: «Это, что, на нас сейчас, быть может, смотрят четырехмерцы, а мы их не видим?». Только тогда это казалось жутковато, а теперь они вдруг ощутили, что их окружают дружественные взгляды, теплые улыбки, одна из которых была улыбкой Михеича, светлая, лучезарная, вдохновляющая…
- Основная задача, повторю – это создание основ синтетического учения, сочетающего непротиворечиво науку, религию и философию. Сейчас происходит глобализация всего на планете. И за пути, за направления этой глобализации идет борьба. От того, какой будет главная идея глобализации во многом и зависти будущее человечества. Мы же с вами на примере нашей истории, истории нашей страны, теперь понимаем, какую огромную роль играет ведущая идея в путях развития и эволюционирования стран и человечества в целом. Вот я сказал, что Советский Союз распадется. Жаль, конечно, это будет большой трагедией для огромного числа людей не только нашей страны. Но ведь Союз держался и развивался на ИДЕЕ. Идея коммунизма, как неизбежного светлого будущего всего человечества, вела за собой народы. Теперь идея выдохлась. – Михеич опять сделал паузу, внимательно взглянул в глаза слушателей. Да, в их глазах не было никаких возражений. – Нет идеи. Не зачем существовать тому, кто эту идею пытался реализовать.
- Идея капитализма тоже рухнет, как бы предвосхищая вопрос студентов – произнес Степан Михеич. – Возникнет колоссальный вакуум идей, не мелких и частных, а глобальных, рисующих перспективу движения человечества. Вакуум не физический, а духовный: «Духовной жаждою томим в пустыне знойной я томился…» - помните знаменитые строчки «Пророка» Пушкина?
- И шестикрылый Михеич на перепутье мне явился...! – пошутил Юра.
Все трое дружно захохотали. Слишком напряженным получался разговор. Нужна была пауза и разрядка.
- Чай с бальзамом? – предложил Михеич.
- О! Да! Ваш бальзам незабываем и неизгладим! – Николай закатил глаза и поднял вверх большой палец.
Михеич удалился из кабинета на кухню, а ребята не сговариваясь, дружно подошли к книжному шкафу, к тому месту, где исчезла папочка. Коля даже рукой провел по корешкам книг. Нет! Ничего не было заметно, никакого «портала», просто тесным рядком стояли книги. Коля посмотрел на Юру. Тот пожал плечами: «С Михеичем и не такое бывало!». Коля задумался об округлом аккуратном почерке с листочков, какие они видели в папочке. Ему показалось, что где-то он его уже видел, но вспомнить он никак этого не мог. Вернулся Михеич с подносом в руках. Знакомые антикварные чашечки были наполнены ароматным чаем. И опять эффект от бальзама повторился.
- У Владимира Соловьева, в работе «Философские начала цельного знания» сформулирован такой закон – медленно попивая чай, произнес Михеич. – Это закон, как бы альтернативный закону развития Гегеля. Он гласит, что на первом этапе любого развития некие «начала» находятся в стадии безразличного смешения (то есть у них нет еще определившихся «лиц» - безразличное смешение, у них еще нет индивидуальности, хотя зачатки различий уже есть), затем наступает вторая стадия, когда «начала» эти начинают различаться и даже разделяться. На этой стадии возможно даже противопоставление этих начал друг другу и стремление утвердиться за счет друг друга (последнее не обязательно). На этой стадии начала могут враждовать, отрицая друг друга. Но, наконец, наступает третья стадия, где «начала», уже утвердившиеся, обретшие индивидуальность, самостоятельность и даже некую самодостаточность, стремятся вновь соединиться, утверждая уже не себя самих, а другие «начала», поддерживая другие начала. От этого нового соединения выигрывают все, новые начала не теряют приобретенной индивидуальности, но укрепляют и обогащают себя, поддерживая другие начала, т.е. через некое «самоотречение» ради других, они не пропадают, а, напротив, укрепляются и обретают новую стадию расцвета в новом непротиворечивом единстве. Так, например, происходит с наукой, религией и философией. Вначале они были в безразличном единстве внутри религиозного культа. Там были скромные зачатки науки (первые библиотеки и лаборатории, например, появились в Европе именно в монастырях), схоластика, как некое начало философии тоже развивалась в религиозной среде. Потом наука и философии выделились из религиозной среды, стали обретать лицо и самодостаточность, выработав свои методы и формы познания. На этом этапе, который сейчас заканчивается, наука и философия пытались утвердится за счет религии, подменяя и заменяя ее собой. Но вот теперь мы стоим на пороге третьего этапа развития в этом триумвирате. Философия, наука снова будут стремиться войти в единство с религией, не теряя в этом единстве своей самобытности, индивидуальности, своего лица. Возникнет новая триединая форма познания человеком себя, окружающего мира и Бога. В этой новой форме все три способа познания поддерживают друг друга и дополняют, оставаясь самодостаточными. И я надеюсь, этому процессу поспособствуете именно вы, хотя не только вы.
Гости подкрепились чаем. Вопросов оставалось очень много, но все поняли, что пока хватит и того, что они здесь увидели и узнали. Это нужно было как-то осмыслить. Они, не сговариваясь, встали, и Михеич пошел провожать парней.