Помоги, Ландаун!
Пусть бегут неуклюже…
Снег – это здорово, это весело. Он скрывает всю грязь и пыль, что накопилась в городе душным летом. И город предстает перед нами во всем белом, как невеста. Для детей снег – это снежки и санки, это горки и трамплины, это скорость, которую летом так просто не разовьешь, это смех и визг. А для взрослых снег – одни проблемы: то они не знают, где его взять, чтобы посыпать трассу соревнований, и завозят аж из Сибири, то они не знают, как его собрать, куда деть, чтобы машины не садились на брюхо. Впрочем, и пешеходам снег иной раз доставляет неприятности.
Прошел снегоочиститель и наворотил у обочины такой вал, что перебегавший дорогу
Ландаун, поторапливаемый нервным гудком «Камаза», скакнул горным козлом да и провалился по пояс. Перевалив через хребет, как Суворов через Альпы, и вытряхнув снег из карманов, он обнаружил старушку, которая тщетно пыталась затащить на гору сумку с себя ростом, а может, наоборот, держалась за нее, чтобы не утонуть в снегу окончательно.
- Эх, бабушка! – Ландаун помог старушке выбраться из западни. - Куда ж это вы в такую погоду да с такой сумкой! Вы же в ней сами уместиться могли бы. Прямо дом на колесах.
- А я, бывает, и помещаюсь! – улыбнулась бабка. – Так иной раз не влезешь в маршрутку, домой не попадешь, так и заночуешь в сумке.
Ландаун смотрел на старушку и не мог понять – шутит она или говорит серьезно.
- Давайте я вам помогу донести. Вы далеко живете?
- Да пару остановок.
Исполнив свой гражданский долг и разомлев от бабушкиного чая, Ландаун потянулся и сказал:
- Хорошо помогать людям! И настроение замечательное, и силушка в теле играет.
- Хорошо помогать хорошим людям! – поправила его бабушка.
- Когда плохим помогаешь, они лучше становятся! – уверял её Ландаун.
- Аллах сказал: «Безумие думать, что злые не творят зла». Если ты злому поможешь, ты поможешь его злому делу.
- Бабушка, мы не можем людей судить – хорошие они или плохие, это только
Бог может.
- Иисус сказал: «Не судите, да не судимы будете». Да сказал-то он это кому? Тем, кто судил его и распял. Предупреждал он их: «Каким судом судите, тем и судимы будете». А судили они его судом дьявольским. Русским и татарам он «не судить» не заповедовал, а прямо говорил: «Послан я к заблудшим овцам дома Израилева».
- Я что-то не пойму, бабушка, ты правоверная или православная?
- Верующая я, внучек, верующая.
- Почему же помогать людям не велишь?
- Со временем все поймешь.
Остров невезения в океане есть…
Ландаун вышел в магазин за кефиром, у подъезда к нему пристал выпивоха-сосед:
- Друг, помоги! Пятьдесят копеек не хватает.
Препираться не хотелось, и Ландаун выгреб из кармана мелочь и сунул соседу, всеми силами избегая коснуться его ладони.
Но обрадованный сосед схватил его за руку:
- Спасибо!
- Не стоит.
«То ли права бабушка, что не всем помогать надо? – думал Ландаун. - Вроде помог, а радости нет, на душе мерзко. И в чем помог? Напьется он, скандал дома устроит, жену гонять будет, детишек бить. Не надо было давать».
Вишневая «девятка» буксовала на выезде из двора, детина в вязаной спортивной шапочке плечом подпирал багажник и помогал себе ритмичными взрывами мата:
- И …! И …!
Из машины его кореш (с таким лицом иначе не назовешь) помогал ему без всяких «и»:
- …! …!
«Девятка» и не думала продвигаться к проспекту. Детина бросил шапочку в салон и перехватил взгляд Ландауна:
- Слышь, помоги! На работу опаздываем.
С неохотой Ландаун направился на подмогу, но не было повода отказаться: он никуда не спешил, а братаны ему ничего плохого не сделали, отказать неудобно было.
- И … … …!
Машина вырвалась из снежного плена и поползла к проспекту.
- … этих дворников надо! – подвел итог детина, и Ландаун почувствовал за собой вину, как будто он и был теми дворниками, которых надо … .
Впрочем, к нему лично детина был настроен благосклонно и даже покровительственно похлопал по плечу. «Девятка», взревев, умчалась, а Ландаун отправился за своим кефиром, опять недоумевая от какой-то неудовлетворенности: «Что опять не так? Какие к ним могут быть претензии? Не поблагодарили? Да и Бог с ними. Неприятно прикосновение? Но почему?»
Кефир Ландаун разлил мимо стакана, полакомиться им смогла только кошка. К тому же наступил в лужу ногой, пришлось стирать носки. «Это тоже польза! Носки надо чаще стирать!» - утешал себя Ландаун. Но раздражение нарастало, он поссорился с женой, нагрубил по телефону теще, ударил молотком себя по пальцу, упал с табуретки и сломал ногу. «Да что ж это такое сегодня?» - думал он, лежа на больничной койке, а по телевизору показывали сюжет о двух заезжих киллерах, которые убили владельца ресторана и умчались на вишневой «девятке». В фотороботе одного из преступников Ландаун узнал давешнего детину.
Он схватил сотовый, чтобы позвонить в милицию, но телефон зазвонил раньше.
- У нас был пожар! – спокойно, почти равнодушно сказала жена. – Сосед напился, взорвал газ…
«Безумие думать, что злые не творят зла!» - пронеслось в мозгу Ландауна.
Дверь палаты отворилась и вошла бабушка…
Кто виноват и в чем секрет…
- Бабушка, что произошло? Почему со мной все это происходит?
Ландаун предъявил старушке забинтованный палец и загипсованную ногу.
- Дело в том, что у человека есть душа.
- Она и раньше была, а столько вреда не наносила.
- А в душу записывается все, что человек видит, слышит, совершает. Душа знает все, только душу свою человек не слушает.
- И что?
- Ты не знал, кому помогаешь, а душа знала. Ты не знал, к чему это приведет, а душа предвидела. Ты не рискуешь судить, где добро, где зло, а душа- частица Бога, она просто видит. Видит, что ты помогаешь злу, что идешь против Добра, против Божьего промысла – и она должна тебя наказать. Ты бы наказал собаку, если бы она сделала лужу в прихожей?
- Конечно.
- Вот и душа посылает человеку болезни, несчастные случаи, неудачи, чтобы остановить его. А если человек не внемлет, она должна его …
- Уничтожить, - сокрушенно вздохнул Ландаун.
- Вот ты и понял.
- И я не могу уже ничего исправить?
- Почему? Можешь. Встань на колени.
- Помолиться, что ли? – Ландаун принял молитвенную позу, нацелившись на красный угол, в котором был телевизор.
- Закрой глаза.
- Закрыл.
Мощный пинок бросил его вперед, он ошалело отплевывался от набившегося в рот снега, когда нервный гудок «Камаза» словно пробку закинул его на вал, оставшийся после снегоочистителя. Ландаун оглянулся и увидел старушку, которая тщетно пыталась затащить на гору сумку с себя ростом…
Я в сотый раз опять начну сначала…
Ландаун вышел в магазин за кефиром, у подъезда к нему подкатил сосед:
- Друг, помоги! Пятьдесят копеек не хватает.
- Ты мне с осени двадцать рублей должен. Когда отдавать будешь?
Что-то в голосе Ландауна подсказало соседу, что долг платежом красен, он достал из кармана четыре измятых десятки, и две протянул Ландауну.
Ландаун взял и, все ещё в сердцах, добавил:
- Хоть бы детишкам гостинцев купил!
- Куплю.
Ландаун собирался уходить, когда сосед потянул его за рукав:
- Спасибо.
И протянул руку. Ландаун пожал её без всякой брезгливости и улыбнулся.
Настроение улучшилось. Но вишневая «девятка» буксовала на выезде из двора, словно напоминание о неизбежном. Детина в вязаной спортивной шапочке плечом торопливо перебирал ногами, стремясь вытолкнуть машину из сугроба, и раздраженно заводил себя ритмичными взрывами мата:
- И …! И …!
Из машины его кореш (с таким лицом иначе не назовешь) помогал ему без всяких «и»:
- …! …!
Ландаун окликнул детину:
- Как вам не стыдно материться! Вон же дети в школу идут!
- Ты учить меня вздумал, очкарик?
Кореш-водила (он, видимо, был главным) выскочил из «девятки», детина схватил Ландауна за шиворот. Вдвоем они воткнули интеллигента в сугроб и досыта накормили снегом. И вдруг все прекратилось. Сразу и чудом. Из подскочившей ПМГ выскочили трое ментов и скрутили братков в два счета.
«Молодцы, блин!» - подумал Ландаун. – «Умеют!»
«С Божьей помощью все легко!» - услышал он внутри себя голос бабушки.
Водитель «уазика» заглушил мотор «девятки» и присвистнул:
- Смотрите-ка, пацаны!
И достал с заднего сиденья автомат с глушителем.
Кефир Ландаун не разлил, но потом подумал, почему кот страдать должен от того, что всем хорошо, и налил ему в блюдечко.
А в новостях передали:
- Задержаны два наемных убийцы, готовивших покушение на предпринимателя Н. Заказчиком преступления был, по их словам…
Зазвонил телефон.
- Ландаун слушает.
Знакомый старушечий голос произнес:
- Ты хочешь узнать, что такое «матрица»?
За окном шел снег. Последний снег этой зимы. Весна была уже на пороге.
- Да, хочу.
В издательстве "Ридеро" выпустил тремя томами "Жизнь и смех вольного философа Ландауна". Теперь книги можно приобрести как в электронном, так и в бумажном (подарочном) вариантах.
В этой книге вы не найдете шуток ниже пояса, потому что самое смешное, как и самое трагичное, у людей находится в голове. "Смех - это внутренняя свобода", - сказано в мудрой книжке нашего детства. Именно это изречение древних ведет по жизни вольного философа Ландауна. Я надеюсь, что и вас тоже.
Приглашаю посетить сайт книги (том 1, том 2, том 3), где можно посмотреть видео, ей посвященное, прочитать отзывы и фрагменты книги. Если понравится, то приобрести и порекомендовать друзьям.
.aspx)