Мировое древо
Проводник по аномальной зоне и гости из столицы застыли, потрясённые видением грандиозного, поднимающегося над лесом, Дуба. Молчаливый, прикрывающий могучими ветвями ватагу берёз и сосен. Теперь было очевидно, что Дуб буквально царил над ландшафтом. Казалось, он верхушкой задерживал бегущие в небе облака, заставляя пролиться дождём над опекаемым им лесным народом.
- Говорите, народная молва преувеличивает? – шепнул Антон Мухину. – В десять раз? По-моему, она преуменьшает.
– Он тут свой, но не такой, как все, - Людмила задрала голову, чтобы разглядеть вершину Дуба. - Он изначальный! С него всё началось.
– Здесь мы можем загадать желание – и оно обязательно сбудется! – выдохнул Серёжа.
– Лес нам очень доверяет, если открыл такое чудо! – сказал Антон. – И давайте помолчим, настроимся, чтобы вступить в контакт.
Еаэмбу и Отото восхищённо любовались величественным зрелищем. Дуб был не просто деревом, но отражением и средоточием коллективного разума деревьев. Он мог проявляться в различных точках планеты - и в Калифорнии индейцы воспринимали его как секвойю, австралийские аборигены принимали за эвкалипт. На этой земле он был Дубом.
– Мы приветствуем тебя, Древо! – провозгласил Отото. – Как нам к тебе обращаться?
– Если вам нравится, то можете называть меня Древо. Учёные людей нарекли меня Мировым древом. Но при этом считают моё существование мифом. А можете именовать меня Дуб или Ось. У меня много имён.
– Если ты Ось, то Ось чего? – спросил Еаэмбу.
– Ось Вечности, вокруг которой вращается колесо Времени. Деревья живут настолько дольше людей, что по отношению к ним могут представлять Вечность. Так же как планета представляет Вечность по отношению к нам. Для деревьев она – Ось. Если бы не Ось, мгновения времени распались бы каждое само по себе, потерялась бы связь причин и следствий. Можно сказать, что Ось – это закон, по которому причины порождают следствия. Вечный закон единства и изменения мира.
– Ты тот самый ясень Иггдрасиль, на который взбирался скандинавский бог Один в поисках мудрости? Тот Дуб, который искал Иван-царевич, чтобы победить Кощея? – вопросил Отото.
– У меня многие искали мудрости, силы, бессмертия. У меня много обликов, для всякого - свой. На чьи-то просьбы я откликался, к другим оставался глух. Но всегда это было для блага самого человека и нашей планеты. Впрочем, у вас будет время разобраться с легендами. Сейчас поговорим о важном.
– О чём?
– Я приветствую на Земле представителей мира Лаху. Ваше появление здесь неслучайно. Я призвал вас сюда с согласия Коллективного разума вашей планеты.
- Ты нас призвал?
- Я позвал – и вы откликнулись. Не только вы – отозвались представители разных миров. Вы с ними ещё встретитесь.
– Зачем ты призвал нас, Великий разум Земли?
– Всё дело в людях! Человечество приблизилось к поворотной точке развития. Чтобы совершить верный выбор, оно нуждается в примере. Чтобы кто-то сказал: «Делай, как я!».
– Ты считаешь, мы можем подать пример? Но какой? – спросил Еаэмбу.
– Вам не придётся думать, какой пример подавать. Вам надо попросту быть собой. В вас есть именно то, что необходимо людям – искренность, честность, доброжелательность, радость совместного бытия, стремление к общему благу. Этим вы можете поделиться. Этого ждёт от вас Земля. Но ваш мир тоже получит от встречи с землянами очень многое. Молодецкую удаль, стремление к неведомому, радость познания – вот чем люди поделятся с вами.
– Спасибо за доверие, Великий разум! – произнёс Еаэмбу.
– И ещё вы понесёте людям дар от меня? – сообщило Древо.
– Какой дар?
– Любовь! Я вложу в вас свою Любовь!
- Деревья умеют любить? – удивился Отото.
- Невозможно жить так долго без Любви к этому миру и каждому его обитателю.
- Даже к тем, кто ползает у вас под корой и питается вашей плотью?
- Они приходят только тогда, когда дерево по каким-то причинам не желает больше жить. Таков закон единства и изменения мира.
Антон и Серёжа ощутили, что в души и сердца входит поток тепла. Огромный, как Вселенная, он каким-то чудом умещался внутри, не грозя разорвать, не создавая неудобств. Жаркий, как огонь, он не обжигал, а позволял согревать тех, кто рядом. В этом потоке уже невозможно было представить себя отдельным от деревьев, птиц, земли, неба. От людей - близких и далёких. Каждый из них и все вокруг стали продолжением их душ, их тел, их нервов. Боль всякого ощущалась, как будто сам чувствовал её. Но это радовало – разделённая боль становится меньше. И радость каждого ощущалась сразу. Разделённая радость становится больше. В этом мудрость Любви. Её прикосновение длилось и длилось, как вдох, у которого нет конца. Насколько же они истосковались без Любви! И вот, наконец, она пришла!
– Мы сможем обращаться к твоей мудрости, когда это окажется необходимо? – спросил Отото.
– Я всегда буду с вами. Прикоснитесь к любому дереву и вспомните меня, почувствуйте запах этого леса – это код доступа. Его достаточно, чтобы обратиться ко мне.
Каждый беседовал с Мировым древом о своём, об очень глубинном и личном, которое удивительным образом становилось всеобщим, обретая черты предназначения.
Людмилу до сих пор заботило, как найти общий язык со своими инопланетянами.
- Я вообще в семье оказалась в меньшинстве! – мысленно воскликнула она, адресуясь к Древу.
- Просто любите друг друга! - прозвучал ответ.
Людмиле почудилось, что при этих словах Дуб улыбнулся. Хотя как такое может быть? Она ощутила себя маленькой девочкой на коленях отца. Сразу стало спокойно и светло на душе. Ничего плохого случиться не может. Она не одна. Она под присмотром старшего, да ещё настолько старшего! Мудрого, да ещё какого мудрого! А любить – что может быть проще для девочки, которая чувствует защиту отца!
Обратный путь шли молча.
Только Андрей Андреевич, взбудораженный произошедшим, нарушил молчание, рассуждая сам с собою:
– Но танк-то здесь причём? Танк-то откуда?
– Танк очень к месту, – отвлёкся от дум Антон. – В сказках Мировое древо неизменно охраняет огнедышащий дракон или змей. Но современному человеку, наверно, эту защиту легче вообразить в виде танка.
– Тоже огнём плюётся, – кивнул Мухин и продолжил. – Значит, это не аномальная зона, а средоточие разума непостижимого для людей уровня и устройства.
– Не настолько уж непостижимого, – откликнулся Антон.
– Почему вы так полагаете?
– Размышления приводят меня к тому, что разум – не собственное достижение мыслящих существ, а дар. Это предложение от Всевышнего стать его представителями и наместниками в отведённой сфере ответственности.
– Предложение Всевышнего? То есть у любых видов разума – единый источник? – уточнил Мухин. – И они способны понимать друг друга? Но кто же есть Всевышний и кто мы ему?
– А вот это самое интересное! Я осознал это здесь, в лесу, возле Древа, – воодушевился Антон. – Во Вселенной сложилась иерархия существ. Волки по развитию стоят выше амёб, люди – выше волков. Есть и над нами множество ступенек, которых достигли существа далеко за рамками нашего разумения.
- Ангелы! - перевёл на свой язык Мухин.
- Ангелы, архангелы, силы, престолы. Ступеней много. Эти существа преодолели противоречия между собой и по сравнению с разбродом и шатаниями человечества, их взаимопонимание так велико, что нам они кажутся на одно лицо, говорят одними словами, мы не видим различия между ними.
– Один за всех и все за одного! – пробормотал Мухин.
– Воистину, каждый из них перед людьми выступает от лица всех. Как все учителя математики в пятом классе одинаково учат школьников сокращать дроби, дают одинаковые правила. Всё, что в иерархии Вселенной выше нас – можно назвать совокупным Всевышним.
– И Он хочет, чтобы мы…
– А всё, что на пройдённых нами ступенях развития – суть Природа. Это то, чем мы способны управлять, для чего мы являемся хозяевами и радетелями. Разум - это наша способность проводить в Природу волю Всевышнего. Его дар. Мы ставим какие-то цели – если они совпадают с целями Бога, он даёт способ их достижения. Если не совпадают – мы косячим самостоятельно, пока не поймём, что эта цель недостижима, а чаще всего и вредна.
– Я так понимаю, что этот принцип универсален, – сказал Андрей Андреевич. – Где бы мы ни провели чёрту, например, по сообществу волков или ангелов - всегда есть то, что выше - их совокупный Бог, и то, что ниже - их Природа. Для волков человек – это часть Всевышнего, поэтому человек пытается волков охранять (впрочем, от себя же), заносит в Красную книгу. А для ангелов люди - самая настоящая фауна.
– Примерно так, – подтвердил Антон. – Потому разум деревьев, а, точнее, биоценоза местности, для нас - часть совокупного Всевышнего. Содействуя ему, мы поднимаемся до его уровня, становимся его частью. Мы все в одной упряжке.
Людмила, в очередной раз вызвав из зарослей Серёжу, крикнула мужчинам:
– Пора возвращаться. У нас вечером самолёт.
– Конечно! Конечно! – заторопился Мухин.
А Леонид Фёдорович Варшавский, поправив наушник, в сердцах брякнул:
– Чёрт те что!
Он долго бился с приёмом сигнала из аномальной зоны, но уловил только разрозненные фрагменты, которые без контекста создавали ощущение коллективного сумасшествия.
– Явно ведь нечто происходит, а понять, что именно – невозможно, – нервничал глава Фонда инновационных технологий.
В самолёте Севастьянов, откинувшись в кресле, осмысливал произошедшее в командировке: новые знакомства, собственную связь с инопланетной цивилизацией, программу воспитания детей, интерес отечественных и иностранных спецслужб и, наконец, встречу с коллективным интеллектом деревьев, который для нас - Разум Земли.
«Я же не спросил его - почему?» - спохватился Антон.
- Что «почему»? - отозвалась Людмила.
- Я ведь ничего не сказал вслух! – удивился Севастьянов.
- У тебя на лице всё написано! – улыбнулась жена. – Итак, что ты у него не спросил?
Потрясённый Антон не сразу собрался с мыслями, но в итоге довольно связно изложил занимавшую его проблему:
- В Средние века в Европе большое влияние получили ереси (так их окрестила господствующая Церковь) катаров-альбигойцев, богомилов, которые, по сути, проповедовали построение Царства Божьего на Земле. Фактически того, что мы обсуждали в своей компании. Церковь организовала Крестовый поход – настоящий Крестовый поход! В результате этого движение было разгромлено, города разрушены, целые области опустели. Погибло около миллиона человек. Почему Всевышний допустил это? Почему они не смогли защитить себя? В чём была их ошибка?
- В каждую бочку мёда тёмные силы стремятся добавить ложку, а при удаче половник, дёгтя, - ответила Людмила. - Прекрасным душевно людям – альбигойцам и богомилам – им удалось подсунуть в учение ложную составляющую – доктрину манихейства. Последователи лжепророка Мани - отрицающие жизнь одержимые радикалы, объявили злом саму материю в угоду якобы «духовному» и в ущерб мере.
- И этим сделали учение богомилов неприемлемым и для народа, и для Всевышнего!
- Конечно, с течением времени павликиане, катары и богомилы преодолели бы это чуждое вкрапление, отвергли бы учение Мани. Но манихеи принесли ещё и секретность, которая препятствовала открытому обсуждению проблем. Своё учение они распространяли исподтишка под видом переезжающих с места на место ткачей.
- То есть не гнушались и прямой ложью.
- Удар Крестового похода был нанесён на самом пике душевной смуты, которая не позволила ересям устоять. Но победу католики одержали весьма условную. На самом деле борьба не закончилась. Носители учения, наименее поражённые спорами манихейства, сумели продолжить свою деятельность как в Европе, так и на Востоке, на Руси.
- Сергий Радонежский? – предположил Севастьянов.
- Сергий Радонежский и его последователи. А также приверженцы духовной практики исихазма, некоторые течения старообрядцев.
- Нам следует учесть и былые ошибки, и опыт успехов. Нужна точная выверенная линия. Но откуда ты всё это знаешь, Люда?
- А я этого не знаю! – пожала плечами жена. – В голове имелись только обрывки информации - и вдруг сложились в цельную мозаику.
- Ты думаешь, это Древо помогло?
- Что служит источником вдохновения? Только вечность, вечный закон всеобщей связи и развития! – улыбнулась Людмила.
- Дуб говорил, что с ним можно связаться, прикоснувшись к дереву, но в самолёте нет дерева. Может, женщины имеют отношение к Древу? – Антон коснулся руки Людмилы, как если бы прикасался к святыне.
- К родословному древу точно имеют отношение, - пошутила жена. – Ты же не будешь считать женщину, плоть и материю воплощением зла? Ты же не манихей какой-нибудь!
- Не буду! Я очень рад, что ты со мной!
По лицу женщины пробежала тень задумчивости.
- О чём думаешь, Люда?
– О том, что зря мы порой считаем жизнь серой и обыденной. Не в том даже дело, что она в любой момент готова развернуться в самом неожиданном направлении. А в том, что можно прожить целую жизнь рядом с инопланетянином, волшебником, поэтом или разведчиком – и не догадаться об этом. И ничего не узнать. Или узнать и стать частью необычайных событий. – Людмила сделала паузу. – Что ты ищешь?
– Да, похоже, потерял тот телефон, что дал Леонид Фёдорович.
– Да и Бог с ней, с этой дешёвкой. Толку от неё.
– Это точно.
За столик к Варшавскому подсел Бурцев. Не было резона скрывать, что они в курсе занятий друг друга.
– Что будете докладывать, Арсений Витальевич? – спросил директор Фонда инновационных технологий. - Ни вы, ни я ничего не нашли. Может, и нет никакого «неучтённого фактора»?
– Есть, Леонид Фёдорович. А докладывать я буду, что мы неспособны различить «неучтённый фактор» в потоке жизненных обстоятельств. Он всё время у нас перед глазами, но мы не видим его, не слышим, не понимаем.
– М-да, – Варшавский отхлебнул глоток начавшего остывать кофе. – А как вы думаете, в свете этого обстоятельства имеет ли смысл наша конкуренция? Может, лучше объединить усилия и ресурсы?
– Это резонно, Леонид Фёдорович. Но учтите, что стремление к объединению как раз и может исходить от «неучтённого фактора».
– А надо ли его бояться? Не стоит ли ему довериться, Арсений Витальевич?
– Похоже, к этому всё и идёт.
- Только наши шефы и учредители вряд ли поддержат такую новаторскую идею, - посетовал Варшавский.
- Как-нибудь справимся, - хмыкнул израильтянин. - Мы же русские люди с советским образованием. Найдём общий язык. А как подать мысль начальству придумаем.
Директор Фонда инновационных технологий отважился на откровенность:
- Не скажу точно, что за силовое поле возникает вокруг Антона Севастьянова, но думаю направлять его с этим полем в разные уголки планеты. Представляете, если в десятках городов и стран образуются такие группы, как в Н.? А если между ними установится связь?
- А не боитесь загонять парня? У него и так с женой трения возникли! – уточнил Бурцев.
- Я ведь не знаю, где его ждут, кто и что его ждёт. Думаю предоставить выбор самому Антону. Предлагать, но не настаивать. Он недавно упоминал о разуме дельфинов – хочу предложить посетить в Крыму Институт океанологии РАН. Там учёные подобрались к разгадке языка китообразных.
- Это правильный подход, чтобы Севастьянов сам выбирал, - кивнул хакарен. - Я со своей стороны предложу Антону выезд в Израиль, на знакомство с разработками нашей организации. Возможно, с женой. Фонд профинансирует. Вы же отпустите вашего подчинённого в командировку, Леонид Фёдорович?
Варшавский понимал, что рискует, но в глубине души верил в счастливую звезду, которая убережёт Антона в любых обстоятельствах.
- Отпущу, если сам захочет.
- Многого ему там не покажут, но не в том дело, Леонид Фёдорович, - наклонился поближе Бурцев. – Откровенность за откровенность. Хочу надеяться, что силовое поле Севастьянова подействует на закосневших хакаренов – так же вы нас называете? Пора бы им стать… человечнее, что ли?... И ещё одного хочу… - вздохнул Бурцев.
- Чего же, Арсений Витальевич?
- Нам бы подружиться с вашим Антоном, а? И тогда он рано или поздно нам поверит. И расскажет про «неучтённый фактор». Ей-богу, мне это интересней геополитических пасьянсов. Я всё-таки учёный! Как и вы, Леонид Фёдорович!
- Это достойная цель!
И мужчины пожали друг другу руки.
Скачать электронную версию книги или купить печатный экземпляр можно здесь.
