Философско-художественный роман с элементами мистики и физики.
Глава 35. Дракон.
Они пошли на реку. Глашино сердце тоже не унималось, да и по виду Николая она понимала, что не все еще разрешено. Он как-то уклонялся от разговоров, все больше молчал. Какая-то тоска появилась в его взгляде.
- Коля, ты что загрустил? Иль тебе не нравятся наши окрестности? Смотри, какой вид с берега на храм!
- Окрестности у вас живописные, что сказать, но я просто не представляю, как можно жить здесь безвыездно десять лет…?!
Глаша потупила голову. Она не знала, что отвечать на это Николаю. Она и сама не представляла, что будет дальше со всеми с ними? Тревога на сердце разрасталась.
- Может, пойдем ко мне в гости? Аленка обещала пирожков с черемухой напечь…
- Что-то нет настроения. Я, пожалуй, к Юре пойду. Кое-что в интернете по работе посмотреть надо…
Они расстались невеселыми. Каждый со своей какой-то тяжелой думой пошел домой. У Юры, где остановился Николай, он так же был молчалив. На все вопросы отвечал отговорками. Юра так и не смог добиться от него, что за разговор состоялся у Михеича.
Ночью Николаю не спалось. Тревожные размышления переполняли мозг. Все вертелись вопросы, как же он, не попрощавшись с коллегами, расстанется с ними. Он вспоминал, как в Москве по его возвращению из Америки собрали группу молодых перспективных ученых, аспирантов и даже кандидатов наук, которые занимались астрофизикой по тематике, которую когда-то Николай начал с Фридманом. Как он произнес воодушевленную речь, в которой наобещал им широкие перспективы. Он помнил их взгляды, которые с доверием смотрели на него. И сейчас, даже не повстречавшись с ними, он должен просто предать их… Отказаться от работы! Нелепо это все выглядело. Ну, конечно, же он уважал Михеича, доверял ему, но какие- такие опасности он опять увидал?! Как-то нелепо все! Нельзя же так! А еще десять лет заточения здесь! Конечно, здесь он будет с Глашей, это отрадой ложилось на его сердце. Это скрашивало все те, как казалось ему, лишения, которые он должен будет понести. Такая ссылка. А она – жена декабриста! Ой, все это какая-то чушь! Чушь! Чушь!
За окном посерело. Он посмотрел на часы. 5 часов! Как когда-то тогда в юности в первую ночь в Юрином доме. Он встал. Пошаркал по комнате. Надел брюки. Пошел в спальню Юры.
- Юрок! Спишь?! – Юра оторвал голову от подушки:
- А! Что?! Мы что-то проспали?
- Юрок! Добросишь меня на своей тачке до Казани? Мне срочно в Москву нужно сгонять.
Юра взял в руки настольные часы.
- Елы-палы! Пять часов! Что так срочно?!
- Да мне нужно пока Глаша с Михеичем не догадались, а то будет разговоров! Я на пару денечков смотаюсь, улажу там все дела и обратно!
- Ох! Что-то не нравится мне все это! Что тебе Михеич вчера сказал? Небось, чтобы не ездил.
- Да, не… ну сказал. Но понимаешь, мне очень нужно! Там люди ждут, будут волноваться… В общем, долго объяснять. Ну, будь другом! Подбрось!
- Ладно! - ворчливо произнес Юрий. - Сейчас, только кофе выпьем, а то глаза слипаться за рулем будут.
Они выпили кофе. Вышли, завели машину. Уже поднималось солнце, когда они выехали на трассу.
Все шло нормально до 55 километра. На шоссе было мало машин, они подъезжали к райцентру. Дорога здесь стала шире, по две полосы с каждой стороны. Вдруг слева из второго ряда огромный черный джип, не подавая сигнала стал перестраиваться на их полосу. Он буквально подрезал юрину машину.
- Ты че творишь! – Юра крутанул руль вправо, резко тормознул. Последнее, что он запомнил, был кроваво-красный силуэт дракона, намалеванный на черной боковине джипа. Их машину перевернуло несколько раз через крышу, кинуло на обочину и врезало в бетонный столб ограждения. Юра очнулся быстро. Кровь сползала по виску. Дверь была распахнута, он свисал на ремне безопасности. Вроде, был жив, только голова сильно болела и кружилась.
- Что с Колей! - мелькнула у него первая мысль. Он стал протягивать руку, чтобы отстегнуть ремень. Рука слушалась плохо. Тут подбежали какие-то люди. Один спросил: «Как самочувствие!?»
- Я нормально, - ответил Юрий. - А как там Коля?!
- Его сильно шибануло! Вроде жив, но без сознания!
Михеич не мог уснуть. Тревога в его душе разрасталась. Он стал читать молитву и вот перед ним появились видения. Под куполом защиты прокопана нора, серая змея вползает через нее прямо в сердце Николая. Сворачивается там клубком и начинает вибрации. Николай мечется по помещению, какой-то серой клетке, потом возникает Юра. Оба он садятся на серого коня. Юра хлещет его по бокам. Конь несет их к краю купола, туда, где защиты уже нет… Сверху к Михеичу приближается светящаяся фигура.
- Венцегор! Нужна твоя помощь, быстро собирайся!
Через несколько секунд библиотекарь уже оказался в доспехах со светящимся мечом в правой руке. Быстро подлетел к нему белый крылатый конь. Он вскочил верхом и понесся туда, на помощь к Юре и Николаю.
Они уже выскочили за край защиты. Вокруг них сгущалась тьма. В друг из этой тьмы вылетел страшный кроваво-красный дракон:
- Он мой! Он мой! – кричал дракон, изрыгая столбы пламени и дым. Ударом мощной лапы он отбросил с коня Юру и возил свой коготь в грудь Николая. Несмотря на грады светлых стрел, которые летели со стороны крылатых фигур, стоящих в кольце вокруг Колмогорского, дракон удерживал Николая в когтистой лапе и отражал стрелы взмахами крыльев. Венцегор устремил своего коня навстречу дракону. Точно направил меч и сумел осечь тот самый коготь, который был возен в грудь Николая и удерживал его в лапах дракона. Дракон взвыл. Громко хлопнул крыльями. Одна из стел вонзилась ему прямо в глаз. Он дернул головой, взвыл еще сильнее и понесся обратно куда-то в свою тьму. А Венцегор тем временем, изрядно подпаленный огненным дыханием дракона, едва держась на коне, все-таки подхватил Николая и унес за купол защиты…
Глафира проснулась в шестом часу. Тревога переполняла ее грудь. Позвонить Николаю? А вдруг я его в такую-то рань разбужу? Он и так уже, кажется, недоволен мною и этим навязанным ему решением. Она ходила по кухне из угла в угол. Боль в груди и тревога только усиливались. Нет! Что-то не то! Может, Юре позвоню!? Если и разбужу, то он меня поймет. Она набрала номер. Трубку взяли не сразу. Голос был не юрин.
- Юра! Юра?! Это кто?!
- Женщина, здесь беда, ваш Юра попал в аварию!
- А Николай!
- Второго, значит, зовут Николай?
- Что с ними?! Где они?
- Живы. Находимся на 55 километре шоссе. Юра сейчас подойдет, а вот с Николаем гораздо хуже.
- Что, что с ним!
- Без сознания. Часть стойки вошла в грудь. Нужен срочно доктор. Скорая пока не подъехала.
- Ждите! Будет!
Она наскоро что-то накинув на себя, побежала к Михеичу. Когда она вбежала в библиотеку, то ей показалось, что что-то горит. Запах шел из кабинета Михеича. Она бросилась туда. Там она застала странную картину, какой-то мужчина в русских доспехах и шлеме сидел в кресле за столом, упав на стол ничком. И видимо спал или был без чувств. От него шел запах гари. Она не сразу решилась прикоснуться к нему. Он оторвал голову от стола. Слава Богу, это был Михеич, но что за странный наряд?!
- Погоди, девонька, я сейчас! Он встал из-за стола, качаясь зашел за полку, а оттуда почти мгновенно вышел в своем любимом подряснике, улыбась.
- Степан Михеич! Беда! С Колей и Юрой беда! Авария!
- Знаю, девонька. Сейчас едем. У Кожухиных уже автомобиль заводят.
Они выбежали из библиотеки. Кожухины жили рядом. У них уже и правда хозяин прогревал мотор. Они забежали, в руках у Михеича был какой-то старинный саквояж. Он попросил.
- Хозяин, Андрей Петрович! Срочно твоя помощь нужна: вопрос жизни и смерти!
Через полчаса они были на месте. Еще не прибыл автомобиль МЧС, а медики поделать ничего не могли. Николая нужно было вынимать только с помощью спецтехники, ибо стойку они вытащить из груди так не могли. Подошел Михеич.
- Отойдите все!
- А Вы кто такой?!
- Неважно, отойдите! – последнюю фразу Михеич сказал таким тоном, что возражать никто не стал. Дым на минуту заволок машину и фигуру Михеича возле нее. Секунд через тридцать Михеич вышел из дыма, держа Николая на руках.
- Да, вы что, с ума сошли?! - подскочил врач скорой. - Вы же его могли убить!
- Живой он и будет жить.- Михеич улыбнулся, укладывая Николая на носилки скорой.
- Только везите не в райцентр, а к нам в колмогорскую больницу. Там есть место реанимации.
- Ну, это не вам решать! – врач скорой опять насупился.
- Так это же Михеич! – шофер скорой подошел к группе людей, стоящих возле носилок.- Иван Спиридоныч, я же Вам, помните, рассказывал, как он мне мать мою практически с того света вернул. Я за него ручаюсь! В Колмогорском у нас безнадежных на ноги ставят.
Врач с недоверием посмотрел на старичка, но после того, как он видел, что он смог вытащить его из машины, он уже стал склонным, чтобы поверить в чудесную силу этого легендарного целителя. Он, конечно же, слышал о библиотекаре, но считал это выдумками.
- Так, - Михеич склонился над лежащим на носилках Николаем. – Два верхних ребра поломаны, задето легкое. Большое внутреннее кровотечение. Чтобы он мог сам дышать срочно нужен катетер, для отвода крови из легких. Есть у вас катетер?
- Есть - удивленно ответил врач.
- Кровотечение я сейчас остановлю. И срочно в Колмогорское! Там мы его на ноги поставим!
- А, ладно, повезем!
Две недели Николай был в коме. Глаша почти не отходила от постели. Она разговаривала с ним. Михеич был за второго штатного врача. Он сказал Глаше, что самое страшное позади. Теперь, я полагаю, он будет соблюдать наши советы и рекомендации.
- А до свадьбы все заживет!
- А свадьба-то вообще будет?
- Будет, девонька! И года не пройдет, как будет.
Наконец, Николай пришел в себя. Был еще слабым, но пытался улыбаться. Это очень радовало Глашу. Она смотрела внимательно на все его эмоциональные проявления и не находила той тревоги и тоски, которую она видела до аварии.
- Коля, ты теперь уже не хочешь в Москву? Только скажи правду!
- Нет, нужно только чтобы там знали, что случилось, и группу мою распустили, а то люди будут надеяться.
- Хорошо, мы с Москвой уже поговорили, ситуацию объяснили. Они все понимают правильно!
- А я «там» такое повидал – Николай с улыбкой погрузился в свои какие-то грезы, потом махнул рукой – Мне там все объяснили. Я теперь готов жить в Колмогорском хоть до конца жизни!
- Кто объяснил?
- Долго рассказывать, но я тебе когда-нибудь все расскажу, а пока кое-что мне рассказывать невелено – не время. Видел я там и родителей своих. Они сожалели, что не смог перед их смертью с ними побыть. Но теперь уж что. Они сказали, что там у них все хорошо, что молиться за них все равно нужно…
- Ну, ты не волнуйся так, тебе сейчас силы нужно беречь! – видя, как Николай напрягся при рассказе о родителях, сказала Глаша. Он держал ее ладонь своей руке, но опять глядел не на нее, а куда-то в глубь своей памяти.
- Успокоился? Ну, вот и хорошо! Поспи! – она погладила его по голове.